Кто такой мюрат в войне и мире. Маршалы наполеона

Часто не слишком многочисленные народы ищут по миру своих выдающихся соплеменников. Этой болезнью страдаем и мы, армяне. Впрочем, явление вполне понятное, не нуждающееся в комментариях. Историческая судьба разбросала армян по всем континентам, и очень многие из них на самом деле стали весьма известными личностями. Ошибка в том, что подчас, увлекшись, наши исследователи не докапываются до истины. Так случилось с наполеоновским маршалом Иоахимом Мюратом, которого упорно считают армянином. Хорошо бы, но...

В недавно изданной в Ереване книге В.Погосяна “Армяне — сподвижники Наполеона: история и мифы” два очерка посвящены ближайшим мамелюкам Наполеона — армянам: телохранителю императора Рустаму и храброму воину Уанису Петро. Они никогда не скрывали свое армянство — об этом свидетельствуют и документы. Что касается Мюрата, то, возможно, многие будут разочарованы, но... Впрочем, читайте сами. Итак, отрывок из книги Погосяна.
...Наполеон Бонапарт на начальной стадии своей деятельности поставил себе на службу провозглашенные Французской революцией принципы, касающиеся выбора и выдвижения государственных и военных деятелей. Еще при Директории дальновидный молодой полководец сгруппировал вокруг себя одаренных командиров, не считаясь с их социальным происхождением. Многим из них в дальнейшем было присвоено высокое звание маршала империи. К таким относился и Мюрат, занимавший особое место в блестящем созвездии французских высших военачальников эпохи наполеоновских войн.
Многие присущие Мюрату черты — беспредельная храбрость, стремительность в действиях, преданность делу при выполнении боевых задач - во многом способствовали определению его места в окружении французского императора. По словам Бальзака, “Мюрат не знал чувства страха”.
Не случайно Наполеон, в духе своей порочной привычки заключения брачных союзов между своими придворными по своему собственному усмотрению, решил выдать замуж свою любимую сестру Каролину за Мюрата. Брак, однако, на этот раз оказался счастливым.
Зять Наполеона имел неистребимое, впитанное с молоком матери, пристрастие к роскоши. Как отмечал Бальзак, “Мюрат, настоящий восточный человек по своим вкусам (курсив автора), подавал пример роскоши”. Это проявлялось не только в его необузданном стремлении к приобретению шикарных особняков, обставленных дорогостоящей мебелью, украшенных ценнейшими произведениями искусства и т.д. Мюрат поражал также как своих приближенных, так и противников экстравагантностью своей одежды, тщательно подобранными головными уборами, украшенными перьями, ювелирными изделиями, с которыми он не расставался и в жарком бою. Его современники, а впоследствии многие писатели и историки, начиная с Д. Давыдова и кончая Ж.Тюларом, неоднократно обращали на это внимание. Л. Толстой, к примеру, так описал его, этого “с торжественно-театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте”: “Человек этот поехал галопом навстречу Балашову, блестая и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами “.
Словом, в силу самых различных причин, Мюрат стал не только видным и весьма популярным полководцем того времени, но и занял почетное место в ближайшем окружении Наполеона. Его личность по праву вызывала особый интерес и на протяжении двух последующих столетий.
Имея все основания, Ж.Тюлар характеризoвал Мюрата как “нежелательный персонаж (mouton noir) наполеоновской легенды”. Другими словами, маршал стал жертвой субъективных оценок самого Наполеона, к слову сказать, всячески ограничивавшего в бытность Мюрата королем Неаполя его возможности на поприще политической деятельности. Объективная оценка деятельности Мюрата была дана сравнительно недавно Ж.Тюларом.
К неверным оценкам и вымыслам, окутавшим на протяжении веков имя маршала Мюрата, следует отнести и версию о его якобы армянском, карабахском происхождении, о которой сам Ж.Тюлар узнал, и не без изумления, от автора этих строк в декабре 1991 г. в Московском государственном университете.

Вопрос о национальной принадлежности Мюрата не вызывал у специалистов никаких сомнений до тех пор, пока М.Нейман ошибочно не представила его как карабахского армянина, посвятив раздел своей, уже упомянутой, книги Мюрату и двум мамелюкам Наполеона — Рустаму и Пьеру (Уанису Петро); все трое, по ее мнению, были карабахского происхождения. Со ссылкой на сведения М.Нейман и в советской историографии появилось утверждение о якобы наличии “оснований предполагать”, что Мюрат был армянином, однако никто из авторов не указал, да и не мог бы указать, ни на одно из этих “оснований”.
Версия М.Нейман об армянском происхождении Мюрата лишена малейшей научной основы. Речь здесь идет не только о фактических ошибках, но и о необоснованных выводах автора, о явном искажении многих фактов. Суть версии такова. Мюрат родился в Карабахе в семье купца Мурадяна. Вскоре после рождения сына отец решил уехать в Западную Европу для установления коммерческих отношений между европейскими торговцами и соотечественниками в Карабахе. Вместе с сыном Овакимом Мурадян, по пути побывав в России, прибыл в Германию. Мурадяны добрались до Лейпцига, когда во Франции бушевало пламя революции (автор не упоминает дату). Их прибытие в Лейпциг совпало и с другим событием — началом войны между Турцией и Персией (неясно, о какой войне идет речь), вследствие чего были закрыты торговые пути на Восток. Непредвиденные обстоятельства заставили Мурадяна оставить прежние замыслы и отправиться в Вену. Затем по просьбе сына он перебрался во Францию и обосновался в г.Бастиде, где вскоре стал трактирщиком, а сына отдал на службу к иезуитам. Имея большие склонности к военному делу, Оваким уехал из Бастида в Париж, поступил на военную службу в один из конных полков. Он сумел быстро получить звание генерала, после чего его назначили командующим кавалерией французской армии, готовившейся к экспедиции в Египет под предводительством генерала Бонапарта. На этом М.Нейман завершает изложение биографии Мюрата.
Судя по изложению материала, М. Нейман не имела никакого реального представления о достижениях исторической науки того времени в изучении деятельности маршала и истории Французской революции в целом. При этом она ограничилась передачей устных рассказов некоего Никогосова, который в свою очередь услышал их от генерала И.Д.Лазарева в 1873 г.
В любом случае автор книги неоднократно подчеркивает, что в Карабахе эти сведения распространил телохранитель Наполеона Рустам, а того “хорошо помнил генерал И.Д.Лазарев. Еще юношей он слушал и помнил многие из рассказов Рустама, которыми тот занимал восторженно слушавших его карабахских старцев. Некоторые подробности этих рассказов переданы были впоследствии ген.Лазаревым г.Никогосову”.
Говоря о Рустаме, М.Нейман ошибочно утверждает, как уже отметили, что в 1814 г., после первого отречения Наполеона, мамелюк якобы оставил Францию и через Марсель морским путем отправился на Восток. Ему удалось добраться до Тегерана, а оттуда переехать на Кавказ. Он участвовал в русско-персидской войне 1826-1828 гг., а после ее окончания обосновался в Шуше, где и скончался в 1845 г..
Нетрудно заметить, что М.Нейман, исказив факты, ошибочно приписала Рустаму основные вехи жизненного пути мамелюка Уаниса Петро. Реальный же Рустам, проживавший в 1814-1845 гг. во Франции, не смог бы, естественно, находиться одновременно в Карабахе и распространять среди местных жителей какие-либо сведения о маршале Мюрате.
Мюрату посвящена огромная историческая литература. Первые работы о жизни полководца стали появляться сразу же после распада наполеоновской империи. Некоторые малоизученные стороны его деятельности до сих пор остаются в центре внимания историков. Литературу о Мюрате можно классифицировать по трем основным группам: биографические исследования, охватывающие весь жизненный путь маршала; монографии, посвященные отдельным периодам его жизни; сборники документов, представляющие для нас наибольший интерес.
Историкам известны три предыдущих поколения семьи Мюратов: Пьер I Мюрат (1634- ?), Гийом Мюрат (1692-1754) и Пьер II Мюрат (1721-1799) - отец маршала. Семья Мюратов проживала на юго-западе Франции в административном центре департамента Ло, в г. Бастид-Фортуньере (ныне - Бастид-Мюрат). Здесь, в местном архиве, сохранилось свидетельство о его рождении: “25 марта 1767 г. в этом приходе родился Иоахим Мюрат-Жорди, законный сын жителей этого прихода Пьера Мюрата-Жорди и Жанны Лабужер, и был крещен в церкви этого прихода 26 марта”. Для доказательства полной необоснованности версии о карабахском происхождении Мюрата достаточно ограничиться ссылкой на этот документ.
В книге М.Нейман полностью искажены события раннего этапа жизни Мюрата. В действительности Мюрат с ранних лет проявлял большой интерес к военному делу. Родители, однако, определили его на учебу в коллеж св. Михаила в Кагоре для получения теологического образования, после чего для продолжения обучения перевели в Тулузу. Затем Мюрат поступил на службу в один из конных полков. Одним из самых знаменательных событий в более чем скромной жизни будущего маршала явилось его избрание в местном кантоне делегатом для принятия участия в грандиозном празднике Федерации, организованном в Париже 14 июля 1790 г. в связи с празднованием годовщины взятия Бастилии. В 1792 г. он уже служил в гвардии Людовика XVI, а после ее упразднения — в 21-м полку конных егерей. В 1794-1795 гг. Мюрат находился в действующей армии, расположенной в Западных Пиренеях.
В военной карьере Мюрата большое значение имело его участие в разгроме мятежа против термидорианского Конвента 13 вандемьера IV года (4 октября 1795 г.). По мнению А.З.Манфреда, у Мюрата до того “почти не было биографии; по-настоящему она началась лишь в ту ветреную, ливневую ночь 4 октября, когда быстротой и напористостью своих действий он во многом предопределил исход событий 13 вандемьера”. Генерал Бонапарт, которому было поручено подавление мятежа, назначил его своим адъютантом. За проявленную храбрость в ходе итальянской кампании 1796-1797 гг. Мюрату было присвоено звание бригадного генерала. В 1798 г. он вместе с Бонапартом отправился в Египет, в 1799 г. принял участие в сирийском походе. Во время египетской экспедиции он получил звание дивизионного генерала. Вместе с Бонапартом Мюрат покинул Египет, а вскоре участвовал в государственном перевороте 18 брюмера. В годы Консульства в его жизни открылась новая полоса, к которой М.Нейман вообще не обратилась.
Останавливаясь на начальном этапе деятельности Мюрата, М.Нейман обошла молчанием важнейшие события его жизни — участие полководца в разгроме вандемьерского мятежа и в итальянской кампании. Хотя в изложении автора изредко встречаются и соответствующие действительности сообщения (детство Мюрата прошло в Бастиде, отец был трактирщиком), очевидно, что о нем М.Нейман имела неясные сведения. Что же касается вопроса об армянском происхождении полководца, то его автор связывала исключительно с карабахским происхождением маршала, что полностью перечеркивает вероятность этой версии.
В разъяснении нуждается еще один вопрос. Согласно М.Нейман, приговоренный к расстрелу Мюрат отказался от причастия, грубо оттолкнул от себя католического священника со словами: “Иди прочь, я не твоей веры”. Возможно ли такое? Военный трибунал обвинил Мюрата в измене Неаполитанскому королевству и приговорил к расстрелу. Решение суда вызвало возмущение и гнев маршала. За несколько часов до казни Мюрата посетил один из его старых знакомых аббат Антонис Месдеа, который предложил ему причаститься. Мюрат действительно категорически отказался от причастия, но это было ярким проявлением протеста против несправедливого приговора суда. Этот отказ основывался на политических, а не на религиозных соображениях. Священнику все же удалось уговорить Мюрата подписать краткую записку: “Я умираю как порядочный христианин”.

Возникает закономерный вопрос: в чем же причина всего этого недоразумения — приписания армянского происхождения французскому полководцу? В объяснении этой загадки в какой-то мере помогает сообщение, опубликованное в 1887 г. в армянском журнале “Аракс”, где упомянуто имя главаря египетских мамелюков в конце XVIII столетия — “карабахского Мурад бея”.
Кем же был Мурад бей? В конце XVIII в., как уже было отмечено, Египет, несмотря на формальную зависимость от Османской империи, находился под властью 24 мамелюкских беев во главе с Мурадом и Ибрагимом. Мурад (1750-1801) в юности был пленен на Кавказе турками, а затем продан египетским мамелюкам. Скоро он сумел не только освободиться из рабства, но и получил титул бея. С 1773 г. он разделил власть в стране вместе с Ибрагимом, ему подчинялся Верхний Египет.
В 1798-1799 гг. Мурад бей организовывал борьбу мамелюков против вторгшейся в Египет французской армии. В 1800-1801 гг. он пытался сотрудничать с преемниками Бонапарта генералами Клебером и Мену, но в апреле 1801 г. скончался от чумы.
Мурад был опытным полководцем. Его военные способности высоко ценил Наполеон: “Природа наделила его величием, блестящим мужеством и проницательностью. Он охватил мысленным взором все поле сражения (речь идет о сражении у Пирамид — В. П.) с таким искусством, которое сделало бы честь самому законченному полководцу”.
Вопрос о национальной принадлежности Мурад бея остается туманным. Источники передают разноречивые сведения по этому поводу. Согласно общепринятому мнению, Мурад был черкесом. В этой связи напомним, что в XVIII в. ряды египетских мамелюков пополнялись в подавляющем большинстве проживавшими на Кавказе черкесами, вследствие чего европейские современники воспринимали всех мамелюков как черкесов. Некоторые грузинские историки считали Мурада грузином.
Трудно, конечно, высказать исчерпывающее суждение в этой связи. Не исключена и вероятность армянского, карабахского происхождения Мурада, так как мамелюки наполеоновского времени, за редкими исключениями, были уроженцами Кавказа. Если же Мурад был действительно родом из Карабаха, то причиной недоразумения послужило сходство его имени с фамилией французского маршала (Мурад/Мюрат). Любопытно, что согласно сообщению одного из французских биографов Мюрата, во время пребывания армии Бонапарта в Египте Мурад бей гордился сходством своего имени с фамилией “неустрашимого французского генерала”.
Версия об “армянском происхождении” Мюрата не была призвана к жизни с определенной целью, наподобие подделки знаменитых чешских Краледворской и Зеленогорской рукописей, которые и в самом деле способствовали во многом развитию чешской художественной литературы в XIX столетии. Она лишь результат недобросовестного исследования вопроса, приведшего к досадной путанице.

В этот день 200 лет тому назад в городке Поццо в Калабрии был расстрелян знаменитый наполеоновский маршал и неаполитанский король Иоахим Мюрат. Его казнь была предрешена. Тем не менее правительство, пожелав придать убийству законную форму, учредило над Мюратом суд. Свой смертный приговор он выслушал с большим достоинством, хладнокровно, поигрывая сердоликовым медальоном с изображением супруги.

Расстрел Мюрата, короля Неаполя, в Калабрии 13 октября 1815 года
Фридрих КАМП

Сослуживцы частенько подтрунивали над страстью маршала Иоахима Мюрата к громким титулам, экстравагантным павлиньим нарядам и гасконской браваде, называя его королём с бульварных подмостков . Мюрата видно было за версту: мундир, похожий на новогоднюю ёлку, шляпа с неимоверных размеров плюмажем вызывали у одних улыбку, у других едкий сарказм.

Джузеппе РАВА и Антуан-Жан ГРО

Вражеские офицеры и генералы тоже могли сколько угодно потешаться над расфуфыренным полководцем, но когда он брал в руки саблю, им становилось не до смеха, – атаки Мюрата зачастую решали исходы сражений и судьбы целых государств. Как говаривал Наполеон Бонапарт: Он был рыцарем, настоящим Дон Кихотом на бранном поле...

Жан Батист Полен ГЕРЕН

Младший из одиннадцати детей супружеской четы Пьера Мюра и Жанны Любьер, строптивый и вспыльчивый мальчишка, обожавший лошадей и драки, наводивший ужас на соседей, Иоахим был отправлен отцом-трактирщиком в религиозный колледж Каора для изучения богословия. Продолжил духовное образование в Тулузе. Здесь он влюбился в местную девушку и сбежал с ней, а затем завербовался в конно-егерский полк, прогарцевавший однажды по улицам Тулузы. Но из армии его выгнали за нарушение дисциплины и участие в беспорядках. Через два года он восстановился в войсках, дослужился до капитана, стал ярым республиканцем, и едва не сменил фамилию на Марат. Как для большинства его современников, Великая французская революция стала трамплином в его карьере и он всегда помнил, что начинал простым солдатом Революции.

Подавление роялистского восстания 13 вандемьера 1795 года

Судьба столкнула Иоахима Мюрата с Наполеоном во время событий 13 вандемьера 1795 года. Сорок орудий, доставленных им из Саблоны по приказу генерала Бонапарта, позволили последнему за несколько часов подавить контрреволюционный мятеж роялистов. Мюрат стал командиром бригады, а затем и адъютантом генерала Наполеона Бонапарта.

Портрет Иоахима Мюрата
Анн-Луи ЖИРОДЕ-ТРИОЗОН

Французская кавалерия после революции переживала не лучшие времена до тех пор, пока не появился Мюрат. В первом итальянском походе Мюрат командовал кавалерийской бригадой, отличился в нескольких боях, проявив качества бравого кавалериста – смелость, выносливость, решительность, бесстрашие и бесшабашность.

Схватка Мюрата с турками в битве при Абукире
Антуан-Жан ГРО

Египетский поход для Мюрата поначалу был не слишком удачным. Но в финальной битве при Абукире генерал фактически уничтожил оттоманскую армию, став после этого одним из самых верных сподвижников Наполеона.

Английская карикатура на события 19 брюмера
Джеймс ГИЛРЕЙ

Именно Мюрату было поручено разогнать Совет пятисот 18-19 брюмера 1799 года. Во главе своих солдат, под бой барабанов, он ворвался в зал заседания и, взойдя на трибуну, громогласно заявил: Караул устал! Граждане, вы распущены! , а когда депутаты заартачились, то, отбросив дипломатию, приказал солдатам: Ну-ка, вышвырните всю эту свору вон! . При виде штыков сопротивление своры вмиг улетучилось: одни через двери, другие через распахнутые или разбитые окна обратились в бегство. Так в течение нескольких минут завершился бескровный, без единого выстрела, переворот.

Портрет Иоахима Мюрата Альберт Жак Франсуа ГРЕГОРИУС
Портрет Каролины Бонапарт Жан Огюст Доминик ЭНГР

В награду Мюрат получил командование над гвардией и руку младшей сестры первого консула Каролины,
став членом клана Бонапартов.

Маршал Мюрат, возглавляющий кавалерийскую атаку в битве при Йене

Стихией Мюрата была внезапность, храбрость, порой необдуманная. Недостаток стратегического мышления он с лихвой компенсировал мужеством и отвагой. Мюрат редко становился главным героем сражений. Их выигрывали другие генералы, но запоминались больше всего именно кавалеристы Мюрата, врезавшиеся в середину неприятельских войск и заставлявшие врага отступать. В гуще сражений в блеске золота Иоахим Мюрат, статный, великолепно сложенный физически с развевающимися чёрными кудрями, был особенно прекрасен. К прусской кампании он был уже маршалом Франции, Великим адмиралом и принцем Империи, великим герцогом Бергским. Но ему (а особенно его супруге) этого было уже мало, он метил он куда выше.

В Неаполе, 1808 год
Жак Мари Гастон Онфре де БРЕВИЛЬ

Каролина Мюрат с детьми, 1808 год
Франсуа Паскаль Симон ЖЕРАР

В качестве наместника императора во время пиренейской кампании маршал Мюрат, жестоко подавивший восстание против французских оккупационных войск в Мадриде 2-3 мая 1808 года, уже примерял на себя испанскую корону, однако Наполеон, произведя рокировку, отдал Испанию своему старшему брату Жозефу, предложив Мюрату на выбор освободившийся трон Неаполя или Португалии. Иоахим выбрал Неаполитанское королевство. Больше всех радовалась этому супруга Мюрата Каролина, которая в отличие от старших сестёр и братьев до сих пор оставалась всего лишь герцогиней Берга и Клеве.

Сожжение Орлов при отступлении из Москвы (фрагмент)
Ричард Кейтон ВУДВИЛЛЬ

Русская кампания складывалась для короля Неаполитанского сначала достаточно неплохо, он получил под ϲʙᴏё командование весь цвет европейской кавалерии. Его конница храбро сражалась у Островно, под Красным, в Смоленске, при Бородино (где маршал едва не угодил в плен), но затем случилось поражение его авангарда под Чернишнею (Тарутино), вынудившее Наполеона покинуть Москву, и последовавшее тяжёлое отступление 110-тысячной французской армии. К концу отступления маршал измотал кавалерию Великой армии и погубил лошадей. Его, бесстрашного рубаку и любимца армии, проклинали все. Он метался, пытаясь то бежать с Наполеоном, то предлагал маршалам отречься от императора (маршал Даву поставил Мюрата на место, напомнив: Вы король лишь по милости Наполеона, вас ослепляет черная неблагодарность ).

Маршал Мюрат в Неаполе в 1813 году
Патрик КУРСЕЛЬ и Жак ЖИРБАЛЬ

Но Мюрату так надоели и война, и отступление, и русские морозы, что он под видом расстроенного состояния здоровья (...У меня лихорадка и симптомы серьезного приступа желтухи ) 16 января 1813 года, сложив с себя начальство над армией и передав его вице-королю итальянскому Евгению Богарне, попросту сбежал, решив, что не королевское это занятие заниматься отведением остатков Великой армии, есть дела и поважнее – спасение собственной короны... 4 февраля 1813 года король Иоахим под приветственные крики восторженной толпы торжественно вступил в Неаполь.

Кавалерийский бой у деревни Либертвольквитц близ Лейпцига 14 октября 1813 года
Смерть Гвидо фон дер Липпе от руки адъютанта короля Неаполя и маршала Франции Мюрата
Рихард КНЁТЕЛЬ

Летом 1813 году маршал Мюрат снова присоединился к императору, искупив свою вину за предательство участием в Саксонской кампании. Он находился подле Наполеона, как и прежде, с блеском и бесстрашно вёл свою кавалерию в боях под Дрезденом, в знаменитом крупнейшем кавалерийском сражении у Либертвольквица, при Лейпциге. Но после поражения французов в Битве народов Иоахим Мюрат вновь оставил войска и удалился в своё королевство, как оказалось, навсегда.

Портрет Иоахима Мюрата

После первого отречения Наполеона Мюрат сохранил неаполитанский престол. В январе 1814 года он присоединился к антинаполеоновской коалиции, подписал конвенцию, в которой обязался начать вооружённую борьбу против Наполеона, обещая выставить против Евгения Богарне в Италии 40-тысячную армию. Но в ходе Венского конгресса выяснилось, что союзники выступают за восстановлении Бурбонов в Италии в лице Фердинанда IV, так что положение неаполитанского короля было шатким. Поэтому после бегства Наполеона с острова Эльбы Мюрат, решив восстановить с ним союз, начал бросаться во всякого рода авантюры, с удивительным постоянством заканчивающихся для него полным крахом.

Патрик КУРСЕЛЬ и Жак ЖИРБАЛЬ

Не успел высадившийся во Франции Наполеон дойти до Парижа, как Мюрат, подняв знамя итальянской независимости, 18 мая объявил войну Австрии. Поначалу это смелое предприятие шло достаточно успешно, неаполитанский король захватил Рим, Анкону и Болонью, выпустил в Римини прокламацию об объединении Италии, в которой говорилось:
Итальянцы! Пришел час, когда великие предначертания судьбы должны стать явью. Наконец Провидение призывает вас к свободе. От Альп до Сицилийского пролива разносится единый крик: Италия должна быть независимой!

По какому праву иностранцы смеют похищать эту независимость, первородное право и благо всякого народа? Нет и нет! Пусть любое чужеземное господство сгинет с итальянской земли! Некогда вы были хозяевами мира и искупили эту опасную славу двадцатью веками угнетения. Пусть отныне и впредь вы прославитесь тем, что над вами нет чужих повелителей. Все народы должны находиться в границах, предписанных им природой: моря, неприступные горы – вот ваши естественные пределы. Никогда не помышляйте их перейти, но гоните чужестранцев, не посчитавшихся с ними, если они не поспешат убраться восвояси... Итальянцы, объединяйтесь, и пусть избранное вами правительство и конституция, достойная этого века, охранят ваши свободы и достояние. Пусть же ваша смелость станет залогом вашей независимости. Я зову всех храбрецов прийти и сражаться рядом со мной. Я призываю всех, кого волнуют интересы их родины, подготовить конституцию и законы, которым впредь обязана следовать счастливая и независимая Италия.

Битва при Толентино 2 и 3 мая 1815 года
Иоганн Адам КЛЕЙН

Он разделил свою 40-тысячную армию на две части, одна из которых должна удерживать оккупированный Рим, другая – захватить Флоренцию, где укрылся папа римский. Повернув на северо-запад, Мюрат занял Болонью, а через три дня – Модену, Феррару и вывел войска к берегам реки По. Но, оправившиеся от первоначального потрясения, австрийцы сконцентрировались и перешли в контратаку в направлении Болоньи, угрожая обойти неаполитанцев с тыла. В боях 2-3 мая в Северной Италии при Толентино войска короля Мюрата потерпели сокрушительное поражение от австрийцев и обратились в бегство.

Король Мюрат, Неаполь 1815 год
Фридрих КАМП

А сам незадачливый король возвратился в Неаполь, где был встречен возбуждённой толпой мягко скажем не очень приветливо. Здесь он в последний раз встретился с Каролиной, которая договорившись с англичанами, после его бегства из Неаполя, укрылась на борту корабля Тремедэс , стоящего на рейде Неаполя. Мюрат, несмотря на свои выступления против австрийцев, попытался начать с ними переговоры, но ему было заявлено, короля Иоахима более не существует... Тогда, не солоно хлебавши, свергнутый король в сопровождении нескольких верных ему людей 19 мая 1815 года бежал с деньгами и зашитыми за подкладку бриллиантами во Францию, где попытался наладить контакты с императором, но после отказа Наполеона принять его, поселился на юге Франции как частное лицо.

Иоахим Мюрат по пути на Корсику

После поражения Наполеона при Ватерлоо положение Иоахима Мюрата стало ещё более опасным, и он снова обратился к покровительству Англии и Австрии. Англичане проигнорировали обращение, австрийское же правительство предложило Мюрату свою защиту при условии отречения от престола. Мюрат согласился. Морем он отправился в Австрию, сделав остановку на острове Корсика. Здесь его приняли, как короля. То ли это сыграло с ним злую шутку, то ли неаполитанские друзья, не оставлявшие попыток вновь призвать Мюрата на трон, были настойчивы и убедительны в том, что стоит маршалу высадиться в Италии, как он будет встречен с распростёртыми объятиями, но факт остаётся фактом, Мюрат вдруг решил повторить авантюру Бонапарта и вернуться в Неаполь. По некоторым данным эти письма писались неаполитанской полицией, руководимой министром Медичи для того, чтобы устроив маршалу западню и выманив его с Корсики, передать в руки Бурбонов.

Арест Иоахима Мюрата

28 сентября 1815 года небольшая флотилия Мюрата взяла курс из Аяччо на Пиццо. Но в результате бури, суда рассеялись, так что 8 октября на итальянский берег в Калабрии из всего отряда высадилась горстка, чуть более двух десятков, его сторонников. При полном параде (в синем мундире с эполетами, треуголке с черными шелковыми шнурами и кокардой, отделанной двадцатью двумя крупными бриллиантами) король двинулся к Пиццо. Когда с криками Да здравствует король Иоахим его депутация появилась в городе, то она не нашла сторонников, толпа черни повела себя неожиданно: набросилась на него, сбив с ног, несмотря на отчаянное сопротивление, избила. Его полуживого жандармы арестовали и доставили в тюрьму.

Бартоломео ПИНЕЛЛИ

На допросах Мюрат пытался доказать, что высадился на берег из-за бури, а не для того, чтобы поднять восстание. Но в его вещах была найдена прокламация с призывами к восстанию, которую забыли уничтожить при высадке. На суде Иоахим Мюрат держался с исключительным достоинством. Своему защитнику он сказал: Это не мои судьи, а мои подданные, они не имеют права судить своего монарха, и я вам запрещаю что-либо говорить в мою защиту! 13 октября 1815 года военный суд приговорил маршала Мюрата к расстрелу с немедленным приведением приговора в исполнение. Он выслушал приговор спокойно, с гордым и презрительным видом, назвав его бесчестным. Приговорённому бывшему королю предоставили около получаса, чтобы он приготовился предстать перед Всевышним. Мюрат написал прощальное письмо жене и детям, отказался от исповеди: Нет, нет! Я не хочу исповедоваться, потому что не совершал греха .

Расстрел маршала Мюрата

Свергнутый неаполитанский король отказался завязывать глаза и поворачиваться спиной к растрельной команде. По одной из версий, Мюрат, встав перед солдатами, поцеловал медальончик с портретом жены и скомандовал: Солдаты, исполните свой долг! Стреляйте в сердце! Пощадите мое лицо!.. Пли! , после чего его расстреляли залпом из 12 ружей.

Расстрел Мюрата

Расстрел маршала Мюрата
Джузеппе РАВА

Приведу рассказ каноника Масде, присутствовавшего при казни Иоахима Мюрата, о последних минутах жизни неаполитанского короля (из книги Мюрат или Пробуждение нации французского историка Жана Тюлара):
Прибыв на место казни, и обратившись к присутствующим, он (Мюрат) сказал:
– Не думайте, что я принимаю смерть из чьих-либо иных рук, кроме Божьих; мне отвратителен только способ, каким это делается. Куда мне встать? Укажите, господин офицер.
И, встав на несколько возвышенное место, он расстегнул одежды и, рванув их, обнажил грудь.
– Стреляйте и не бойтесь, пусть свершится воля Господня!
Офицер приказал:
– Повернитесь спиной.
Тогда Мюрат приблизился к нему и с улыбкой, полной сострадания, воздев руки и глаза к нему, произнес:
– Неужели вы думаете, что я стал бы противиться этим несчастным солдатам, обязанным совершить то, чего бы они не желали? Что я буду мешать кому бы то ни было покориться руке Всевышнего.
Он возвращается на свое место. Обнажает грудь и снова говорит:
– Стреляйте!..
Таковы были его последние слова. Священник возглашает:
– Верую в Господа всемогущего!
И приговор приведен в исполнение. Тело Иоахима Мюрата положили в обитый черный тафтой гроб и погребли в главной церкви, строительству которой он способствовал и которая была окончательно отстроена уже после его смерти на деньги короля. В церкви на следующий день отслужили торжественную мессу и был исполнен реквием...

Вот так у стены неаполитанской тюрьмы закончилась жизнь этого мятущегося маршала, храброго воина, отчаянного рубаки, старого солдата, щёголя и экстравагантного короля кавалерийских атак.

Жоаким Мюрат-Жорди родился в семье трактирщика Пьера Мюра и его жены Жанны Лабужер в городишке Бастид-Фортуниере (сейчас Бастид-Мюрат) под Тулузой. Его мать родила его в 45 лет 12 ребенком. Юный Иоахим был со способностями и получил богословское образование в Лазаревской семинарии в Тулузе. Дальше он круто изменил свое будущее: по одной версии он поссорился с товарищем, по другой он соблазнил местную девушку, начал жить с ней и когда кончились его деньги и начались проблемы, сбежал, завербовавшись в 1787 году в королевский конно-егерский полк, проходивший через Тулузу. Юный двадцатилетний Иоахим любил лошадей и решил попытать счастья волонтером на службе короля. Через два года он стал сержантом и, нарушив субординацию или, другими словами, активно, включившись в мятеж, был уволен из армии. Вернувшись домой, Мюрат встретил холодный прием у отца и отсутствие поддержки. Он побывал трактирным слугой, бакалейщиком, грезя о прекрасном: его внешний вид сделал его участником праздника Республики 14 июля 1790 года. И в следующем году он восстановился в армии и уже 15 октября 1792 года стал су-лейтенантом, 14 апреля 1793 года капитаном. Да здравствует Великая Французская революция – ликовал он в 1794 году отправляясь в Париж.

В октябре 1795 году в Париже полыхнуло восстание роялистов 13 вандемьера. Молодой корсиканский генерал Бонапарт, защищавший Директорию, искал смельчака для перевозки пушек из Саблона в Париж. Мюрат вызвался, привез орудия и роялисты были расстреляны картечью из привезенных 40 пушек 4 октября 1795 года. В награду Мюрат был поставлен во главе бригады 2 февраля 1796 года. 10 мая 1796 года, сопроводив генерала Бонапарта в Италию, вернулся в чине бригадного генерала с вражескими знаменами и славой отважного вояки. На своей сабле он выгравировал надпись: «Честь и дамы».

В Египте Мюрат возглавлял кавалеристов и первым ходил в атаку. 2 июля 1798 года пала Александрия, но военное счастье переменчиво. Двухмесячная осада и пять кровавых штурмов вынудили французов отступить. Мюрат захватил Мустафа-пашу в сражении при Абукире 25 июля 1799 года, отрубив ему два пальца и получив пробитую пулей челюсть, звание бригадного генерала и славу в армии.

Вернувшись во Францию Мюрат разогнал со своими гренадерами под барабанный бой парламент в зале заседаний Совета Пятисот – Великая Французская Революция была закончена. Парламентарии не были ни арестованы, ни убиты, они только попрыгали в окна и некоторые успели просочиться сквозь двери. «Вышвырните-ка мне всю эту публику вон!» - громовой голос генерала Мюрата перекрыл барабаны.

Тогда еще первый консул Наполеон наградил Мюрата рукой своей сестры Каролины, сделав ее его женой в 1800 году. Дальше 19 мая 1804 он стал маршалом, в 1805 адмиралом и принцем. Мюрат командовал кавалерией в Австрийской кампании и завоевал Вену 11 ноября 1805 года, но за неповиновение провел под конвоем сражение под Аустерлицем.

В 1806 году он стал герцогом германского Берг и Клеве на границе с Нидерландами, в последующие годы сражался в войне Франции против Пруссии, Англии, Швеции и России. Славу ему принесло сражение при Прейсиш-Эйлау 8 февраля 1807 года, когда была проведена атака «80 эскадронов» - кавалерийский бросок во главе 8 тысяч всадников. Он стал королем Неаполя в 1808 году. Стараясь быть хорошим королем, он заботился о реформах и армии.

В 1812 году император Наполеон вызвал Мюрата для похода на Россию. Полгода неаполитанский король налетал со своей кавалерией на русские отряды и мерился скоростью лошадей с пушками в сражении при Бородине. 18 октября 1812 был окружен в Тарутине, пока Наполеон был в Москве, вышел из окружения и принял командование остатками Великой Армии, лошади пали, его кавалерия стала пехотой. Передача ему командования не помогла – в Вильне неаполитанский король Мюрат бросил командование и начал спасать себя и свое королевство заискивая перед всеми европейскими правителями. Потом покаялся и попросился обратно к императору Наполеону на службу в 1813 году. Снова не помогло: в «Битве народов» 16-19 октября 1813 года под Лейпцигом он был разбит и вернулся в свое королевство.

Мюрат изо всех сил пытался дружить с европейскими монархами и напоминать запертому на Эльбе Наполеону о прошлых славных днях. Как только Наполеон вернулся, высадившись в бухте Жуан, король Мюрат объявил войну и занял Рим, Анконь и Болонью. Но опять не помогло. 21 апреля 1815 года он был разбит при Толентино. Мюрат бросился в Париж к Наполеону – но дверь мятежного императора больше не открывалась перед ним. Он помчался на Корсику, завербовал отряд в 600 человек и поплыл с ними обратно в Неаполь. Там его арестовали, судили и дали всего 30 минут после приговора на причащение. 13 октября 1815 года он сам отдал команду стрелять солдатам.

Наполеон писал о Мюрате: «Он был моей правой рукой, но, предоставленный самому себе, терял всю энергию. В виду неприятеля Мюрат превосходил храбростью всех на свете, в поле он был настоящим рыцарем, в кабинете - хвастуном без ума и решительности ».

Мюрат не был ни политиком, ни стратегом. Ему как политику не хватало должного размаха. Он легко поддавался чужим влияниям. Наполеон говорил о нем доктору О’Меара: «Мюрат обладал своеобразным характером… Он любил, я могу даже сказать, что он обожал меня. В моем присутствии его охватывал благоговейный страх и он был готов пасть к моим ногам. Я поступил неправильно, отстранив его от себя, так как без меня он стал никем. Со мной он был моей правой рукой… Он был рыцарем, настоящим Дон Кихотом на бранном поле. Но посадите его в кресло в кабинете, и он становился отъявленным трусом, лишенным какого-либо здравого смысла, не способным принять любое решение» 1 . И далее: «У Мюрата не было ни рассудительности, ни планов, ни характера для тех политических обстоятельств, в которых он находился» 2 .

Зато как предводитель конницы он, по мнению Наполеона, был «лучшим в мире». «Я никогда не видел человека храбрее, решительнее и блистательнее его во время кавалерийских атак», - говорил Наполеон впоследствии 3 . И далее продолжал: «Он (Мюрат) много участвовал во всех военных действиях своего времени. Мюрат постоянно оказывал блистательное мужество и особенную отважность в кавалерийских делах… Стоило только мне приказать, и Мюрат вмиг опрокидывал 4 или 5 тысяч человек в данном направлении… Мюрат был храбр только в виду неприятеля, и тогда он, может быть, превосходил храбростью всех на свете. Пылкостью увлекался он прямо в опасность, при том весь в золоте и с перьями на шляпе, возвышавшимися подобно башне. Только чудо спасало его каждый раз: так легко можно было узнать его по одежде; он служил всегда целью неприятелю и удивлял самих казаков блистательною своею храбростью… Я не знал храбрее Мюрата и Нея. Но первый был благороднее по характеру, великодушен и откровенен» 4 .
Трудно не согласится с мнением Рональда Делдерфилда, который дал достаточно точный образ будущего маршала и неаполитанского короля: «В облике этого красивого человека было нечто такое, что производило впечатление на каждого. Его способ самовыражения был настолько самобытен, что в молодости, как впрочем и намного позже, его даже считали фигляром (Многие строгие республиканские генералы, а потом маршалы – Ланн, Даву, Лефевр – зло высмеивали его страсть к титулам и особенно к нарядам. Маршал Ланн называл Мюрата при Наполеоне «петухом» и «шутом», а однажды обругал его площадно: «Похож на собаку, которая пляшет») , однако, когда речь заходила о том, чтобы укротить строптивую лошадь или наброситься на выстроенные к бою каре пехоты, в его облике ничего смехотворного уже не находили. Над ним можно было смеяться и называть помесью павлина и клоуна, но не восхищаться им в бою было просто нельзя. Сидя в седле так, как это дано лишь немногим мужчинам, с развевающимися угольно-черными вьющимися волосами, он выглядел и вел себя так, как будто только что вылетел сюда галопом со страниц какого-нибудь рыцарского романа XIV века. В течение очень долгого времени его театральность – несмотря на привлекательную внешность и храбрость – удерживала его на вторых ролях, но когда наконец пришел его час, он взорвался подобно фейерверку. Д"Артаньян смог ввести слово «гасконада» в словарь французского языка, Мюрат же закрепил его там навсегда» 5 .

Иоахим Мюрат родился 25 марта 1767 года в Ла Бастид-Фортюньер (ныне Лабастид-Мюра) от союза Пьера Мюра Жорди и Жанны Лубьер, и на следующий день после рождения был крещен, как о том свидетельствует запись в приходской книге.

Происхождение будущего маршала и неаполитанского короля окутано мраком. Считается, что отец будущего маршала был трактирщиком. Правда, во времена Империи нашлись доброжелатели, которые пытались выдать зятя императора, маршала и неаполитанского короля за представителя древнего дворянского рода. Потомственный дворянин Мюра-Систриер написал Иоахиму, что тот скорее всего происходит от виконтов де Мюра. По крайней мере, семейство Мюра-Систриер претендовало на такое родство, хотя и не могло доказать это каким-либо документами. У Мюрата, однако, хватило проницательности не настаивать на этой версии, поскольку никаких убедительных доказательств в ее пользу не было. К тому же, будущий неаполитанский король совершенно не комплексовал по поводу своего происхождения и мог, как и маршал Лефевр, сказать: «Мои предки? Их отсчет начинается с меня».

Ко всему прочему, ни нотариальные акты, ни приходские книги из Ла Бастид-Фортюньер не дают никакого повода говорить о том, что семейство Мюратов происходило из дворянского рода. Впрочем, они не проливают свет и на происхождение родителей будущего маршала. Единственный след - сведения о некоем Пьере Мюра, работнике из Ла Бастид-Фортюньер. Он был отцом двух детей: дочери Марии, родившейся в 1686 году и сына Гийома, появившегося на свет шесть лет спустя. Последний женился на девице Маргарите Эрбейль. От этого союза появились на свет четверо детей, среди которых был Пьер – будущий отец маршала Франции и неаполитанского короля. В 1746 году он вступил в брак с Жанной Лубьер. У них родились одиннадцать (!) детей, в том числе и Иоахим.

Чем занимался Пьер Мюра сказать с достаточной уверенностью трудно, поскольку в брачном контракте он назван «работником», хотя впоследствии именует себя «торговцем» и «hoste», что надо понимать как «хозяин постоялого двора» 6 . По словам Жана Тюлара, Пьер Мюра «имел все основания назвать себя торговцем в той мере, в какой был распорядителем общественных имуществ и церковных бенефиций. Так, в 1763 году он берет на шестилетний откуп доходы от взимания приорской десятины в приходе Ла Бастид-Фортюньер; затем в 1770 году, в сообществе с Жан-Батистом Буске – доходы от взимания десятины для приорства д"Англар, что в Керси; наконец, в 1786 году он берет на откуп общинную печь в Ла Бастид» 7 .

Как видно из документов, будущий неаполитанский король вряд ли был «выходцем из низов»; его отец был своему положению выше, чем простой трактирщик в сельской местности.

Уже с самого детства Иоахим обладал строптивым, вспыльчивым и драчливым характером. По словам Тюлара, он буквально терроризировал всех подростков в Ла Бастид-Фортюньер 8 . Все свое свободное время от «террористической деятельности» юный Иоахим отдавал лошадям, которых не просто любил, он обожал их.
Родители желали видеть своего сына священников, а потому отдали его учиться в религиозный коллеж Каора. После окончания первоначального курса, Мюрат был отправлен продолжать обучение в Тулузу к лазаристам. Однако вряд ли из Иоахима вышел бы хороший священнослужитель, поскольку его «поведение и всевозможные шалости, которые он затевал в молодости, свидетельствовали ясно, что задатков на скромную деятельность «служителя Господня» у него нет» 9 .
Однако 1787 год окончательно определил дальнейший жизненный путь Иоахима, поскольку в этом году он бросает учебу и поступает рядовым в кавалерийский полк, проходивший в это время через Тулузу. По одной версии, ему очень понравилась зеленая военная форма кавалеристов, по другой версии, его отчислили из семинарии за неблаговидные для будущего священнослужителя поступки. По словам Сухомлинова, «молодой аббат кончил тем, что влюбился в молодую, красивую девушку, дрался из-за нее на дуэли и скрылся вместе с предметом своей страсти» 10 .
Так или иначе, но 23 февраля 1787 года Иоахим поступает на службу в полк Арденнских конных егерей. Физически крепкий и выносливый, высокий, Мюрат с удовольствием осваивает военное ремесло.
Однако родители не были в восторге от решения сына. Отец пустил в ход все свои связи, чтобы добиться возвращения Иоахима домой. Это лишний раз доказывает то обстоятельство, что Пьер Мюра не принадлежал к низам общества. Правда, все усилия отца оказались тщетными. С таким рекрутом, каким был Иоахим Мюрат, вряд ли военные согласились бы расстаться по доброй воле.
Вскоре полк, в котором проходил службу Мюрат, был переведен в Каркансон, после чего был отправлен в Селеста, где был переименован в 12-й егерский Шампанский полк. Иоахим хорошо зарекомендовал себя в полку, что особенно привлекает в нем командование – умение прекрасно управляться с лошадьми. Вскоре он уже - квартирмейстер.
Однако дальнейшая служба для Мюрата прекратилась из-за беспорядков, в которых был замешан наш герой. Обстоятельства возникновения этого бунта не совсем ясны, хотя в какой-то мере он был следствием предреволюционных настроений, которые все чаще вспыхивали во Франции. Как-никак на дворе 1788 год. В итоге, Мюрат, как и многие участники беспорядков, был уволен из армии.
Иоахим понимает, какой прием ожидает его дома. К тому же, отец перестал давать ему деньги и, чтобы хоть как-то прокормить себя, устраивается в «бакалейное заведение» в Сен-Сире. Находясь там, он, помимо работы, начинает заводить знакомства, посещая тамошние клубы. Вскоре Иоахим уже становится известной личностью не только в Сен-Сире, но и в Каоре. Его популярность способствует тому, что кантон Монфокон избирает Мюрата своим представителем на празднике Федерации 14 июля 1790 года.
8 февраля 1792 года Мюрат, вместе с Бессьером, поступает в конституционную гвардию, которой предназначено играть роль охраны короля. Однако вскоре Мюрат видит, что большая часть этого подразделения – это молодые роялисты, которые вместо эмиграции избрали место в рядах этого соединения. Это вызвало сильное негодование в душе молодого республиканца и 4 марта он выходит из ее рядов. 6 марта он пишет письмо в муниципалитет департамента Ло, объясняя свой поступок: «Когда, явив ко мне безусловную снисходительность, вы назначили меня в королевскую охрану, я не ожидал, что новое назначение должно наложить печать на всякое проявление патриотических чувств. Я не думал, что титул гвардейца Его Величества обяжет меня обуздывать собственный образ мысли и заставит выражаться не на том языке, какой свойственен истинному французу, готовому без страха и упрека пролить свою кровь за спасение и защиту отечества. Мне попытались навязать, но тщетно, несносное для меня поведение. Вынужденный несколько дней притворяться, я счел, что как законопослушный патриот и один из ваших сограждан, я обязан оповестить о своей отставке, надеясь, что тем самым оправдаю ваш выбор и подтвержу известную вам незапятнанность собственных намерений. Я убежден, что для меня постыдно оставаться среди юнцов, в большинстве своем продавшихся аристократии, считающих своим долгом и даже доблестью щеголять антипатриотическими чувствами, превративших школу воинской науки в кузню, где ловкие подмастерья готовят по своей прихоти оружие, годное для их целей» 11 .
Он вновь поступает в свой полк и 15 мая 1792 года вторично получает звание квартирмейстера. Четыре месяца спустя он становится поручиком. 14 апреля 1793 года Мюрат – капитан и адъютант генерала д"Юрре, а 1 мая этого же года – командир эскадрона. В письме одному из своих друзей детства Мюрат пишет: «Моя семья увидит, что я вряд ли имел большую склонность к роли священника, и я надеюсь им доказать это вскоре более убедительно, что я не ошибался, став солдатом. Я буду следовать своей дорогой, если Господь и пули позволят это» 11 .
Как это не странно может показаться, но будущий неаполитанский король во время революции относится к крайним революционерам, можно даже сказать, что он яростный якобинец. К месту и не к месту он проявляет революционное рвение, дабы заслужить признательность вождей якобинской партии – Робеспьера, Дантона, Марата, Сен-Жюста. Доходит до того, что после убийства Марата, Мюрат собирается изменить свое имя на более звучное в то время – Марат.
Вскоре наш герой влип в одну довольно неприглядную историю: обучая отряд гусаров-«браконьеров», он втянется в опасную тяжбу с неким Ландрие, бывшим клерком, потом врачом и национальным гвардейцем, во время войны занимающимся набором в армию деклассированных элементов и подонков общества. Каждый пытался доказать, что именно он имеет право командовать этим странным соединением. В ходе этого дела оба обвиняют друг друга в аристократическом происхождении, а в то страшное время – это прямой путь к гильотине. Мюрату повезло больше и он одерживает верх над своим противником.
Правда, выпутавшись из одной передряги, Мюрат вскоре попадает в еще одну. Будучи приверженцем якобинской партии во времена Террора, Иоахим, после свержения Робеспьера, оказывается в сложной ситуации. Все сразу вспоминают его крайние революционные взгляды, его попытки получить одобрение якобинских вождей и, конечно же, желание взять себе имя Марат. Все это привело к тому, что Мюрат был отстранен от занимаемой должности в 21-м конно-егерском полку. К счастью для него, это было единственное наказание.
Однако горевать Мюрату приходиться не так долго: мятеж 13 вандемьера 1795 года вернула его на службу.
В поиске человека, способного ликвидировать роялистскую угрозу, термидорианцы во главе с Баррасом, обратились к Бонапарту, который после недолгого раздумья согласился разогнать мятежников. Одним из главных действующих лиц в одержанной Наполеоном победе сыграл Иоахим Мюрат. По приказу Бонапарту он должен был доставить пушки, находящиеся в Саблоне, которые были так необходимы для успеха порученного дела. «Это был первый занесенный в анналы истории подвиг Мюрата, - пишет Рональд Делдерфилд. - Он был совершен с такой быстротой и с таким порывом, которые впоследствии не раз поражали армии от Мадрида до подмосковных равнин. Когда над Парижем забрезжил рассвет, эскадрон молодого гасконца галопом влетел в артиллерийский парк чуть не за несколько минут до прибытия туда сил, высланных командиром мятежников за теми же самыми пушками… пушки оказались в руках Мюрата. Через несколько минут они уже катились в сторону Тюильри, где их и расставит в стратегически важных точках артиллерист Бонапарт.
Контрреволюционный мятеж был подавлен за два часа. Директория была спасена. В этот день Наполеон стал командующим войсками тыла. Мюрат же, так быстро доставивший пушки, бывший рядовой и пока еще капитан, завоевал себе корону» 13 .
После 13 вандемьера судьба Мюрата неразрывно связана с судьбой Бонапарта. В знак благодарности за подавление роялистского мятежа, Бонапарт сделал его своим адъютантом, а 2 февраля 1796 года Иоахим становится командиром бригады. Однако все эти повышения не вводят Мюрата в когорту ближайших друзей Наполеона. По словам Жана Тюлара: «На протяжении всей жизни они не испытывают друг к другу симпатии. Непреодолимое презрение Наполеона, офицера, получившего военное образование, к Мюрату, выбившемуся из солдатских рядов, сознание превосходства артиллериста на кавалеристом, стратега над рубакой. Разные темпераменты при цельности характеров и обоюдной самолюбивой ранимости не способствуют улучшению их взаимоотношений. Каждый раз Мюрат будет вынужден уступать вплоть до того дня, когда решит, наконец, действовать сам и погубит себя. Но это будет много позже, а пока ничто не предвещает измены с его стороны и гибели в результате необдуманных и поспешных действий» 14 .
Первые серьезные боевые действия, в которых принимает участие Мюрат – война в Северной Италии, где действует армия под командованием Бонапарта. В бою у Дего Иоахим сражается такой решимостью и бесстрашием, что Бонапарт не может не упомянуть его в своем рапорте Директории: «Штабной адъютант Виньоль, заместитель начальника штаба, и капитан командир бригады Мюрат, мой адъютант, весьма способствовали сегодняшнему успеху» 15 .
В сражении у Мондови Мюрат вновь отличился; во время боя ему пришлось проявить не только храбрость, но и организаторские способности, чтобы собрать и вернуть на поле боя рассеявшуюся в панике французскую кавалерию.
Отдавая должное Мюрату, Бонапарт отправляет его вместе с Жюно в Париж с захваченными неприятельскими знаменами. Правда, в отличие от Жюно, Мюрату доверено и личное поручение: он должен был доставить письмо Наполеона его супруге Жозефине и убедить ее совершить поездку в Италию. Добравшись до столицы, Мюрат посещает супругу прославленного генерала, которая, по словам Сьюарда, «... быстро нашла общий язык с видным кавалеристом, как утверждали злые языки, слишком быстро. Их вместе видели за завтраком, обедом и ужином на Елисейских полях, и все это в течение одного дня» 16 . На все просьбы Мюрата Жозефина отвечала уклончиво, не давая никаких обещаний. Как пишет Гертруда Кирхейзен: «Жозефина в то время любила жизнь и ее удовольствия больше, чем своего мужа. Она так хорошо веселилась в этом прекрасном веселом Париже, - в этом Париже, который как нельзя лучше подходил к ее ветреному характеру креолки и с которым ей так невыразимо тяжело расстаться. И ей, ей велят идти вместе с мужем в самый пыл сражения, в черные облака порохового дыма!.. Ее зовут делить с Бонапартом его славу, завоеванную его гением? Но ведь это делается куда лучше в Париже, в милом Париже, где в честь супруги прославленного героя устраиваются празднества, где она играет теперь первую роль!..» 17
Не желая выезжать в Италию, Жозефина просит Мюрата передать Бонапарту, что она беременна и состояние ее здоровья не позволяет ей совершать столь длительное путешествие. Поверил ли Мюрат в выдумку Жозефины? Скорее всего, поскольку ни Бонапарт, ни тем более он не знали того, что Жозефина уже не может иметь детей.
Не добившись успеха в своей миссии, Иоахим уезжает в Италию.
В бою под Боргетто Мюрат вновь отличается. Говоря о действиях будущего маршала, Наполеон пишет в своем очерке об Итальянской кампании: «Генерал Мюрат атаковал неприятельскую кавалерию и достиг в этом бою больших успехов. Тут французская кавалерия, находившаяся до тех пор в плохом состоянии, в первый раз удачно померялась силами с австрийской. Она захватила девять пушек, два знамени и 2000 пленных; между ними князь Куто, командующего неаполитанской кавалерией». И заключает: «Начиная с этого времени французская кавалерия соперничала в подвигах с пехотой» 18 . В донесении же Директории от 1 июня Наполеон, говоря о Мюрате, писал: «Этот генерал самолично освободил несколько конников, коих противник чуть было не взял в плен» 19 .
Увидев Мюрата в действии и уверовав в его решительность и бесстрашие, Бонапарт без всякого колебания берет его в следующий поход – Египетскую экспедицию.
11 марта 1798 года генерал Бертье сообщает Мюрату следующее: «Согласно распоряжениям исполнительной Директории соблаговолите, гражданин генерал, тотчас отбыть на почтовых в Милан; если вы уже не застанете там меня лично, в штабе вас будут ожидать новые распоряжения. Речь идет о весьма важном предмете, и вам надобно не медлить с отъездом» 20 .
19 мая 1798 года ранним солнечным утром армада французских кораблей снялась с рейда Тулонского порта и двинулась на восток, в Египет. Правда, никто, кроме самого Бонапарта и ограниченного круга людей, не знал, куда направляется армия.
Мюрат, предполагая, что после Итальянской кампании он вошел в круг ближайших друзей Бонапарта, был удивлен тем, что не посвящен в истинные цели похода. К тому же, некоторая холодность Бонапарта после Мальты вызывает у нашего героя подозрение, что он впал в немилость. Это сильно задело его. Дошло до того, что он пишет письмо Баррасу, прося у него другое назначение: «Думаю, что Бертье никогда не простит мне несколько чересчур прямых слов по его адресу. Мне кажется, что он немало восстанавливает против меня генерала Бонапарта. Любезный Баррас, вы – моя единственная поддержка, явите же милость и добейтесь для меня другого назначения» 21 .
Однако в силу своего совершенно незлобливого и быстро отходчивого характера, Мюрат недолго пребывает в депрессии. Однако это состояние вновь посещает его из-за того, что его деятельная натура не находит выхода. Ни во время взятия Александрии, ни во время битвы у Пирамид Мюрат остается не у дел.
И только после боя у Пирамид Бонапарт поручает ему преследовать Ибрагим-бея. У Салахии ему удается настигнуть Ибрагима и атаковать его. Однако, несмотря на успех, самого Ибрагима захватить не удалось.
После этого Мюрат возвращается в Кальюбию, чтобы завершить переустройство местного управления и, главное, пополнить конский состав. Кроме этого, он, совместно с генералом Ланюссом, предпринимает операцию против грабителей, действующих в этой области. Правда, плоды этой акции были не такими значительными, на которые рассчитывал Бонапарт. В своем письме Мюрату он пишет: «Сдается, что вы причинили довольно большой урон арабам Дерны, но эти негодяи заслуживают большего...» 22
Почувствовав в этих строках недовольство главнокомандующего и желая возвратить его благосклонность, Мюрат вновь бросается вдогонку за разбойниками. В своем рапорте от 5 октября он так описывает свои действия: «Я отправился... вместе с генералом Ланюссом и прибыл в Эль-Мандарах, где узнал, что их лагерь находится в двух с половиной лье в отделении от реки, посреди болот. Тогда без колебаний, повинуясь лишь голосу мщения, мы устремились туда, где укрылись эти разбойники. На нашем пути встали такие же препятствия (как в предыдущем случае – С.З.), мы преодолели их с той же храбростью и после двух с половиной часов марша по грудь в воде и болотистой жиже, мы овладели их лагерем, большими стадами, палатками, сбруей, ослами, несколькими верблюдами и одной молодой лошадью. Арабы, не сумевшие укрыться от преследования наших яростных стрелков, были убиты. У меня нет ни одного убитого или раненого, ибо эти подлые убийцы пускаются в бегство от одного лишь имени французов. Уверяю вас, что отныне ужас поселился в рядах разбойников...» 23
Мюрат принимает участие в Сирийском походе, но, к великому его огорчению, не как активный участник, а по большей части как свидетель. Зато, по словам Люка-Дюбретона, он окружил себя всевозможной восточной «роскошью, как в Каире: толстые ковры, благовонный табак, вино из Смирны; он вновь входит во вкус восточных сладостей и неги, ложится спать раздетым, а когда его предупреждают, что сие весьма неосторожно, он с небрежной откровенностью отвечает: «Тогда я вскочу на лошадь в ночной рубахе. По крайней мере, мои люди смогут лучше разглядеть меня в темноте» 24 .
И только в Абукирском сражении он вновь оказывается в своей стихии. По словам Мио, накануне битвы Наполеон и Мюрат вели беседу относительно предстоящего боя. В ходе разговора Бонапарт заявил, что от этого сражения «зависят судьбы мира». Удивившись такому необычному для него заявлению, Мюрат упростил, по крайней мере, для себя положение вещей: «Ну, по крайней мере – судьба армии. Но будьте уверены, мой генерал, здесь нет ни единого солдата, кто бы не чувствовал необходимости победить, и мы победим. У противника нет кавалерии, наши кавалеристы – храбрецы, и я могу поручиться: если пехоте приходится бежать от кавалерии, то уж туркам не устоять от натиска
моих молодцов» 25 .

Мюрат в Абукирском сражении

В ходе боя Мюрат встретился один на один с турецким главнокомандующим, который с близкого расстояния выстрелил в него; турецкая пуля прошла под нижней челюстью Мюрата. Ответным ударом будущий маршал отсек Мустафе два пальца правой руки и захватил в плен.
В своем донесении начальник штаба французской армии Бертье писал: «Генерал Мюрат не упускал ни одного движения противника; он командовал авангардом, постоянно появлялся у стрелков и проявлял в этот день столько же хладнокровия, сколько и таланта…» 26 .
Желая выказать свое удовлетворение действиями своего подчиненного, Бонапарт выпускает приказ, согласно которому Мюрат становится дивизионным генералом: «Главнокомандующий желает дать бригадному генералу Мюрату свидетельство удовлетворения правительства как за предыдущую службу, так и за то, что он сделал в Египте; командуя авангардом армии, он способствовал славе, которую армия приобрела, благодаря победе в сражении у Абукира 7 термидора VII года Республики, в результате чего турецкая армия была полностью уничтожена, бригадный генерал Мюрат получает звание дивизионного генерала. Начиная с этого дня, генерал Мюрат будет пользоваться жалованьем и льготами соответствующим званию дивизионного генерала. Военный министр ознакомлен с этим назначением…» 27 .
В своем письме отцу Мюрат, всегда уделявший особое внимание своей внешности, просит отца не беспокоиться и передать всем «нашим прелестницам», что он по-прежнему такой же привлекательный: «Вы, без сомнения, узнаете, дорогой отец, о рапорте главнокомандующего генерала Бонапарта к Директории о наших блестящих успехах над оттоманской армией. Вы также узнаете о том, как я был ранен в кровавом сражении у Абукира. Пусть эта вторая вторая новость не портит вам радость, так как я вне опасности... Не беспокойтесь и не распространяйте неверных суждений, я сохраню все свои конечности... Меня уверили, что я отнюдь не буду обезображен. Сообщите же нашим прелестницам – если таковые еще существуют, - что Мюрат несколько утратив красоту, все также отважен в любви» 28 .
Когда Бонапарт решает покинуть Египет и возвратиться во Францию, оставив армию Клеберу, Мюрат попадает в тот ограниченный круг лиц, которых Наполеон берет с собой.
Во время государственного переворота 18 брюмера 1799 года Мюрат не только поддержал Наполеона, но и был одной из главной фигур в этом деле. Когда все попытки Бонапарта добиться передачи власти в его руки в Законодательном собрании провалились, на сцену появляется Мюрат, который во главе своих солдат, под бой барабанов, входит в зал заседания и, взойдя на трибуну, громогласно заявил: «Граждане, вы распущены!» После того, как депутаты проигнорировали это заявление, будущий неаполитанский король, отбросив все дипломатические и парламентские тонкости в сторону, выразился более прямолинейно. Отдавая приказ солдатам, он произнес: «Ну-ка, вышвырните эту шушеру отсюда!» (правда, Мюрат выразился еще более грубо). Штыки быстро сводят на нет робкое сопротивление народных избранников.
В благодарность за столь активную помощь Бонапарт назначает Мюрата главнокомандующим и инспектором Консульской гвардией. Однако его ожидала еще большая награда – рука Каролины Бонапарт, сестры Первого консула, что ввело его в клан Бонапартов.

Однако отношение Наполеона к этому браку не было столь однозначным. Он ценил храбрость и неутомимость лихого кавалериста, однако Бонапарт хотел видеть в числе своих родственников людей, способных на большее, нежели неустрашимо врезаться в плотные массы противника и отчаянно махать саблей. «Мюрат, - говорил он, - всего лишь сын трактирщика. В том высоком положении, куда меня вознесла судьба, я просто не могу позволить, чтобы моя семья породнилась с такой посредственностью» 29 .

В 1799 году Мюрату исполнилось 32 года. Герцогиня д"Абрантес оставила нам портрет этого лихого кавалериста. «Что же касается до красоты Мюрата и благородства его фигуры, это предмет очень сомнительный. Я не думаю, что мужчина прекрасен, если он высок и одевается по-шутовски. У Мюрата черты лица были не хороши и даже, когда видели его без завитых волос, без перьев и золотого шиться, он был дурен. В лице его отличалось много черт Негра, хотя нос у него был не приплюснутый; но толстые губы и орлиный, только без всякого благородства, нос придавали ему многое физиономии, по крайней мере, Метиса» 30 . Конечно, этот портрет, - ее субъективное мнение, так как многие современники считали будущего короля Неаполя если уж не красавцем, то, по крайней мере, человеком с приятной внешностью. К этому портрету стоит добавить отсутствие у Мюрата изысканных манер, хотя со временем он пытался ликвидировать этот недостаток, когда стал королем, а также говорил он с сильным гасконским акцентом, что не всегда придавало его речи великосветский характер.

Впервые Мюрат обратил на себя внимание Каролины в 1797 году. Наполеон не слишком одобряет выбор сестры, однако Мюрат получает неожиданную поддержку со стороны супруги Первого консула – Жозефины.

Она даже устраивала свидания Иоахима и Каролины в своем особняке на улице Виктуар. Супруга Первого консула искренне надеялась таким образом приобрести себе союзников во враждебно относящемся к ней семействе мужа. Однако, как покажет будущее, приобрела в лице Каролины главного врага.

18 января 1800 года Мюрат и его мать, а со стороны несовершеннолетней Каролины - ее мать и братья, включая Наполеона, подписывают брачный контракт. На церемонии присутствуют Бернадот со своей Дезире и Бессьер в качестве… кузена новобрачного. Через два дня состоялась великолепная свадьба.
В письме брату Иоахим, вне себя от радости, писал: «Завтра я стану счастливейшим из смертных; завтра мне будет принадлежать самая желанная из женщин» 31 .
Мюрат настолько влюблен в «драгоценную малышку Каролину», что частенько теряет рассудок и все больше попадает под ее влияние. Она этим пользуется и вовлекает его в борьбу против клана Богарне. Помимо этого, в этой молодой особе уже вовсю проявляется непомерное честолюбие, амбициозность, упрямство. Даже Наполеон вынужден был признать: «Чтобы что-то объяснить моей собственной сестре, мне приходилось тратить больше слов, чем в Государственном совете».
По словам одного из современников, хорошо знавшего будущую неаполитанскую королеву, «все силы души, страсть и проницательность эта женщина употребляла на интриги». Воспоминания людей, знавших Каролину, почти единодушны: сухая интриганка, напрочь лишенная совести, жадная до почестей и денег и пребывающая в восторге от собственной персоны.
После свадьбы Мюрат тотчас же использует свое высокое положение, тратя деньги налево и направо: он съезжает со своей квартиры на улице Граждан и поселяется в Тюильри; вслед за этим он станет приобретать особняки и поместья: первое приобретение будущего неаполитанского короля – поместье Вилье, недалеко от Нейли-сюр-Сена; год спустя свою копилку недвижимости он пополняет имением Мот-Сен-Эре в Де-Севр, заплатив за него 470 тысяч франков; кроме этого он обзаводится роскошным особняком – «отель Телюссон», построенный до революции одним банкиром. Это был один из великолепнейших домов в Париже. Нет никакого сомнения, что для всех этих приобретений Мюрату приходилось залезать не только в собственный кошелек...

Зависть Каролины не имела границ, причем она завидовала всем, даже своим родным сестрам. Когда она узнала о том, что сестры получили титулы принцесс, поскольку были женами Жозефа и Луи Бонапартов, Каролина устроит скандал своему брату во время праздничного ужина в честь объявления Франции Империей, а Наполеона - императором. Возмущенный и удивленный выходкой сестры, Наполеон произнес: «Можно подумать, что я похитил у вас наследство нашего отца короля».
Еще через год, узнав, что сестра Элиза стала принцессой Лукки и Пьомбио, она возненавидит и ее. Даже женитьба принца Евгения Богарне на дочери баварского короля вызовет зависть Каролины и Иоахима. Наполеону буквально пришлось отдать прямой приказ, чтобы «униженная и оскорбленная» чета Мюратов соизволила явиться на церемонию бракосочетания.
Каролина, как, впрочем, и Мюрат напропалую гуляют друг от друга, и каждый устраивает друг другу невероятные сцены ревности.
Получив, наконец, титул королевы Неаполя, Каролина на седьмом небе от счастья. Она сразу же старается взять все бразды правления в свои руки, считая, что Мюрат со своими способностями, вернее, отсутствием каких-либо способностей в государственной деятельности, должен выполнять только представительные функции. И серьезно, она обладала для управления гораздо большей энергией, чем ее супруг. Недаром Наполеон с гордостью говаривал, что «в одном мизинце королевы энергии больше, чем во всей личности ее мужа короля». Правда, в будущем император будет очень сожалеть о столь энергичной и деятельной сестрице. Именно она будет самой активной сторонницей перехода Мюрата на сторону врагов Франции. К несчастью для Иоахима, у него не хватит духа «осадить» свою строптивую и слишком амбициозную супругу.

В битве при Маренго 14 июня 1800 года Мюрат хоть и не сыграл определяющей роли, но сражался как всегда решительно и бесстрашно. Маренго было одно из немногих сражений, когда Мюрат не стал в своем рапорте приписывать основные заслуги исключительно себе. В данном случае он по праву воздал должное генералу Келлерману, ставшему по праву героем этого сражения.

15 января 1804 года Мюрат назначается на пост военного губернатора Парижа с окладом в 400 тысяч франков в год и возможностью играть весьма заметную роль.
Во время раскрытия заговора Кадудаля Мюрат всецело на стороне Бонапарта и в самых решительных тонах изобличает заговорщиков. В своей прокламации он пишет: «Солдаты, пятьдесят разбойников, оставшихся от грязной гражданской войны, которых английское правительство держало в резерве во время мира, задумав новое преступление, которое не удалось 3 нивоза (Имеется в виду взрыв «адской машины», когда Бонапарт ехал в Оперу вместе с Жозефиной, Гортензией и Каролиной) , ночью высадились маленькими группами на прибрежных скалах Бевилле: они проникли в столицу: Жорж (Кадудаль) и генерал Пишегрю возглавляли их. Их прибытие было спровоцировано человеком, который находится еще в наших рядах, а именно, генералом Моро, который вчера был отдан в руки национального правосудия. Их замысел состоял в том, чтобы, убив Первого консула, поставить Францию перед ужасами гражданской войны и контрреволюции. Лагеря в Булони, Монтрейле, Брюгге, Сенте, Тулоне и Бресте, армии Италии, Ганновера и Голландии прекратили бы поддерживать мир: наша слава погибла бы вместе со свободой! Но все эти заговоры потерпели неудачу; десять разбойников арестованы; бывший генерал Лажоле, руководитель этого дьявольского плана, в кандалах; полиция идет по следам Жоржа и Пишегрю. Намечена новая высадка еще двадцати этих разбойников, однако везде установлены засады и они будут схвачены. В этих обстоятельствах, столь прискорбных для сердца Первого консула, мы, солдаты отчизны, первые, как щитом, оградим его своими телами, и, сплотившись вокруг него, победим как его личных врагов, так и врагов Франции» 32 . Правда, сразу после установления Империи, новоиспеченный маршал напишет довольно любопытное письмо Наполеону, где просит помиловать Кадудаля и даже готов сделать его своим адъютантом, ручаясь за него головой.

19 мая 1804 года, на следующий день после провозглашения Наполеона императором французов, Мюрат в числе 18 французских генералов становится маршалов Франции, а в начале 1805 года Наполеон жалует ему звание Великого адмирала и принца Империи.

В кампании 1805 года Мюрат командует резервной кавалерией Великой армии. Во время преследования русской армии Кутузова, он возглавляет авангард. Правда, на этой должности он проявляет не только энергию, но и безрассудство, что часто вызывает недовольство Наполеона. После боя у Амштетена, Мюрат, вместо того, чтобы продолжать следовать за русской армией, вдруг решил повернуть к Вене, чтобы оказаться первым французским военачальником, вошедшим в неприятельскую столицу. Этим своим действием он поставил в самое критическое положение корпус Мортье у Кремса. Наполеон, узнав о безрассудном поведении Мюрата, написал ему письмо, в котором выразил весь свой гнев подобным образом действия. «Любезный кузен, - писал император, - я не могу одобрить ваш способ наступать: вы несетесь, как какой-нибудь вертопрах, не вникая в данные мною приказы… вы получили приказ… преследовать русских, держа нож у их горла. Странная манера преследования – удаляться от них ускоренным маршем… вами руководствовало лишь мелочное тщеславие, забота о том, как первому войти в Вену. Нет славы там, где нет опасности; но нет ничего легче, чем войти в незащищенную столицу, особенно после победы маршала Даву, разгромившего и захватившего в плен остатки корпуса генерала Кинмайера, которыми командовал генерал Мерфельд…» 33 .
Этот выговор привел в чувство Мюрата, который устремился вслед за Кутузовым и русскую армию у Голлабруна. Однако и здесь он не проявил проницательности, совершив грубейшую ошибку, которой в полной мере воспользовался русский главнокомандующий. Пытаясь задержать русских, чтобы дождаться идущих к нему подкреплений, Мюрат сделал попытку провести Кутузова, направив е нему парламентера, чтобы начать переговоры о перемирии. До ратификации этого документа обеими сторонами, обе стороны должны оставаться на своих позициях; в случае, если перемирие не будет ратифицировано, боевые действия должны были начаться спустя четыре часа после предварительного уведомления. Кутузов сделал вид, что соглашается с таким предложением, а сам продолжил отход, прикрываясь арьергардом Багратиона.
Когда Наполеон был информирован об этом, он в очередной раз был разгневан самовольными действиями Мюрата, написав ему: «Невозможно подобрать слова, чтобы выразить вам свое недовольство. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права заключать перемирие без моего приказа. Из-за вас я потерял плоды всей кампании. Немедленно расторгайте перемирие и наступайте на противника». И в конце заключает: «Я не в силах даже вообразить, как вы позволили так с собой обойтись» 34 .
Уязвленный этим новым выговором, Мюрат бросился на русских, но было уже поздно: основная часть русской армии успела отойти назад и выйти из-под удара французов.
В знаменитом Аустерлицком сражении Мюрат действует как всегда – бесстрашно и энергично, однако главными героями битвы стали Сульт, наносивший удар по центру союзной армии – Праценским высотам, и маршал Даву, который сумел с горсткой солдат сковать всю левофланговую группировку русско-австрийской.
Несмотря на это, Мюрат проявляет в этой кампании прекрасные качества организатора, способного вести за собой большие массы солдат. Он не стратег, он – прежде всего рубака, от него все ждут, что он прорвет несколько вражеских линий и без устали будет преследовать разбитого противника. Мюрат являет больше смелости и энергии, нежели ума. Он не способен часами корпеть над картой, он действует, не сообразовываясь с намеченными заранее планами. Поэтому среди высший офицеров Великой армии он не имеет того влияния, какое имеет среди солдат, видевших его во всех мало-мальских боях в самых опасных местах.
В марте 1806 года Наполеон делает Мюрата герцогом Берга и Клеве. 30-го числа император подписывает декрет, в котором говорилось: «Поскольку Их Величества короли Пруссии и Баварии соответственно уступили нам герцогства Берг и Клеве в полную власть со всеми правами, титулами и прерогативами, коими располагали сами, с тем, чтобы мы могли предоставить их во владение избранному нами принцу, мы нашим монаршим соизволением передаем указанные герцогства и права на них, титулы и прерогативы в том виде, в каком нам их уступили, - принцу Иоахиму [Мюрату], нашему возлюбленному зятю, с тем, чтобы он пользовался ими во всей их полноте и объеме, получив их в качестве герцога Клеве и Берга, и мог в порядке наследования передать их своему законному и естественному потомству по мужской линии по праву первородства, с неуклонным исключением наследников по женской линии и их потомства» 35 .

Зато в кампании 1806-1807 гг. во всей полноте проявились его качества организатора и человека действия. Во время преследования разгромленной прусской армии он действуют с такой решительностью и энергией, что заслуживает эпитета «Неугомонный». Как пишет Тюлар: «Когда надо без отдыха гнать отступающего противника, этот неутомимый и бесподобный всадник уже не помнит себя. Усталость не берет его. Он пересекает значительную часть Пруссии буквально вскачь» 36 .
Если до сих пор Наполеон был порой слишком скуп на похвалы в адрес своего зятя, однако взятие кавалерией Мюрата Штеттина вызывает невероятный восторг императора. «Любезный брат, - пишет Наполеон, - я поздравляю вас со взятием Штеттина. Если наша легкая кавалерия так берет укрепленные города, мне придется распустить инженерные войска и отослать на переплавку наши пушки» 37 .

Однако именно в этой кампании проявилась неблаговидная сторона Иоахима Мюрата: приписывать лавры победителя исключительно себе, отнимая их у других. Это особенно видно во время преследования Гогенлоэ, загнанного в итоге в Пренцлау. Несмотря на то, что капитуляцию Гогенлоэ принимал вместе с Мюратом маршал Ланн, Мюрат ни единым словом не обмолвился в своем рапорте о Ланне и его солдатах, как будто их вообще не существовало. В этом рапорте Мюрат не только присвоил себе все лавры победы, но и дал понять Наполеону, что пехотинцы Ланна настолько медленно двигались за ним, что ему приходилось рассчитывать только на свои силы. Такое поведение Мюрата очень обидело и задело Ланна, который 31 октября с горечью писал Наполеону, что его солдаты были обескуражены таким эгоизмом Мюрата. И есть отчего быть обескураженным: несмотря на всяческие лишения и препятствия, солдаты Ланна прошли 105 км за 48 часов, причем первые 78 км были пройдены за 33 часа. В письме Мюрату маршал Ланн с горечью писал: «… без сомнения, большие заботы Вашего Высочества явились причиной того, что вы забыли о том, что я тоже был там во главе своего авангарда, и что я лично принял капитуляцию начальника штаба князя Гогенлоэ… Я очень хотел бы, чтобы Его Величество Император знал об участии моих войск в этом деле и знал, что я буду счастлив, когда это дело будет разрешено; я сражаюсь только ради славы и не той жертвы, которую я бы не отдал ради вас» 38 .
Мюрат не упускает случая, чтобы приписать себе заслугу капитуляции Блюхера в Любеке себе, хотя, по справедливости, главную роль в этом деле сыграли войска Бернадота. В рапорте Наполеону он восторженно пишет слова, ставшие знаменитыми: «Боевые действия закончились в виду отсутствия неприятеля!» 39
Как это не прискорбно признать, но Мюрат не был искренним и хорошим другом, он был эгоистом и часто присваивал себе лавры, отнятые у других. Он обожал, когда его хвалили, когда им восторгались.

Мюрат в сражении при Йене

После небывалого разгрома прусской армии, Великая армия двинулась в Польшу, где располагались русские войска. 28 ноября 1806 года Мюрат во всем блеске своего необычного и красочного наряда вступил в Варшаву.
Графиня Потоцкая в своих мемуарах оставила нам выразительный портрет Иоахима Мюрата того времени: «На следующий день принц Мюрат, тогда великий герцог Бергский, вступил со своей свитой в Варшаву верхом, с необычайной пышностью – сияя раззолоченными мундирами, разнообразными султанами, золотыми и серебряными нашивками… Это был великий человек, или, вернее, человек высокого роста, с лицом хотя и красивым, но неприятным, лишенным благородства и выразительности. Своим величественным видом он напоминал актера, играющего роль королей. Искусственность его манер бросалась в глаза и видно было, что в обыденной жизни он держит себя иначе…». Описывая парадную форму Мюрата, графиня называет ее «несколько театральным костюмом». «Во всем его костюме, - пишет она, - самым замечательным был султан – трехцветный султан развевался всегда в самых опасных местах битвы» 40 .
Другая современница Мюрата, герцогиня д"Абрантес, говоря о страсти маршала к всевозможным экстравагантным нарядам, пишет: «Кто не слыхал о Мюратовых сюртучках на польский манер, о его шапках, колпачках, и обо всех странных головных уборах, особенно смешных для военного? Меньше известна дорогая цена перьев, украшавших все эти прекрасные шапки. Принцесса Каролина сама сказала мне, что она... справлялась, много ли их послано к нему, и узнала, что в четыре месяца получил он их на двадцать семь тысяч франков». И далее с иронией замечает: Можно предводить французов к победе и не с таким множеством плюмажей, как доказало это белое перо Генриха IV» 41 .
Поляки встречали французов восторженно, с надеждой, что великий завоеватель восстановит независимость Польши. В своем послании императору Мюрат писал о настроениях поляков: «Сир, я должен рассказать Вашему Величеству о том энтузиазме, который объял всю Варшаву при подходе войск Вашего Величества; описать это невозможно. Никогда ранее я не видел, чтобы так явно выражал себя национальный дух. Я вступил в этот город под тысячекратно повторенные возгласы: «Да здравствует император Наполеон, наш освободитель!».. Одним словом, сир, радость стоит всеобщая» 42 .
Однако война продолжается и Мюрат вынужден оставить Варшаву и в рядах Великой армии двинуться против русских. В кровавой битве под Эйлау именно он со своими кавалеристами спасает от неминуемого поражения французскую армию. Восемьдесят эскадронов Мюрата как нож, разрезающий масло, вклинились в центр русской армии, внося смятение в ее ряды. Сам маршал во время этой беспримерной атаки руководит действиями своих кавалеристов, держа в руке только хлыст. «Это была, - пишет Чандлер, - одна из величайших кавалерийских атак в истории. Атаку вел Дальмань во главе 6 эскадронов егерей, за которыми следовали Мюрат и кавалерийский резерв, в должное время поддержанный Бесьером с гвардейской кавалерией. Кавалеристы Груши, д"Ополя, Клейна и Мийо шли в атаки поочередно волнами. Вначале солдаты Мюрата пронеслись через остатки русских частей, отступавших от Эйлау; затем они разделились на два крыла, из которых одно ворвалось во фланг русской кавалерии, атаковавшей выстроенную в боевой порядок дивизию Сент-Илера, а второе крыло сабельной атакой буквально прорезало себе дорогу через неприятельские войска, окружавшие каре из убитых солдат на месте гибели 14-го полка. Даже и тогда мощный поток этой редкостной атаки не замедлился ни на миг. Несясь вперед, оба крыла кавалеристов врезались в сомкнутые ряды центра Сакена, пронзили их, перестроились в одну колонну в русском тылу и снова помчались обратно в атаку через рассыпавшиеся части русских войск, чтобы уничтожить артиллеристов, истребивших так много солдат Ожеро. Пока ошеломленные русские пытались снова образовать боевую линию, Наполеон послал вперед гвардейскую кавалерию, чтобы усилить беспорядок и тем самым прикрыть безопасное возвращение утомленных, но торжествующих эскадронов Мюрата» 43 .
Потеряв 1500 человек, Мюрат сделал все, чтобы дать Наполеону необходимую передышку в центре и позволить маршалу Даву подготовить свои силы для наступления против левого крыла русской армии.

Оценивая действия кавалерии Мюрата в этой кровопролитной резне, Чандлер писал: «У Наполеона были все основания быть в долгу перед своей кавалерией, которая сейчас, может быть впервые в истории Великой армии, несомненно сыграла главную роль как прекрасно закаленное и практически неотразимое боевое соединение» 44 .
58 бюллетень Великой армии отдает должное Мюрату
и его кавалеристам: «Великий герцог Бергский во главе кавалерии, поддержанный маршалом Бессьером, командующим гвардией, обошел дивизию Сент-Илера и обрушился на армию противника. Это был дерзкий маневр, какие редко увидишь, он покрыл славой кавалерию и оказался весьма своевременным, учитывая то положение, в каком оказались наши колонны… Эта небывалая, блестящая атака, опрокинувшая более двадцати тысяч пехоты, заставив противника бросить свои орудия, тотчас решила бы исход сражения, если бы не лес и некоторые естественные преграды…» 45 .
Один из современников, участников наполеоновских походов, вспоминая о Мюрате писал: «Никогда король Неаполитанский не был столь прекрасен, как в гуще вражеского огня».
Правда, во время сражения у Гейльсберга, Мюрат, хоть и действует как всегда храбро, но получает нагоняй от Наполеона за свою нерасторопность. Во время сражения большую помощь Мюрату оказал Савари, однако вместо благодарности Мюрат обрушивается на него с бранью, обвиняя того ни много, ни мало в трусости. Уже после боя Савари открыто высказывает перед императором свое мнение об оскорбительном поведении герцога Бергского. «Было бы лучше, - замечает он в своих мемуарах, - если бы у него (Мюрата) было поменьше храбрости, но побольше здравого смысла» 46 .
Во время мирных переговоров в Тильзите Мюрат находится в свите императора и даже получает из рук русского царя Александра I высший российский орден Андрея Первозванного.
В начале испанской авантюры Наполеона Мюрат сыграл немаловажную роль в заманивании испанской королевской семьи в Байонну, где Наполеон заставил отречься короля Карла IV и наследника Фердинанда от власти. Как пишет В. Слоон, Мюрат «усмотрел для себя в Мадриде вакантный королевский престол. Все другие родственники Наполеона – Луи, Жером и Жозеф носили уже короны. Великое герцогство Бергское было само по себе вещь недурная, но королевство оказалось бы не в пример лучше, и Мюрату до чрезвычайности хотелось усесться на испанский престол» 47 .
Как замечает Тюлар, «весь байоннский план предвосхищен Мюратом. Страстное желание и амбиции подвигли его к подлинному озарению: он смог почувствовать тонкости интриги, хотя по натуре был не столько ловок, сколько
по-солдатски изворотлив». И, заглядывая в будущее, констатирует: «Вот если бы и в дальнейшем он действовал так, предвосхищая планы своего повелителя!.. Возможно, его судьба была бы несколько иной» 48 .
Однако такие бесцеремонные действия по отношению к королевской фамилии не на шутку разозлили испанцев, поднявших 2 мая восстание в Мадриде. Мюрат рассчитывая возложить на свою голову испанскую корону, старался действовать с испанцами самым благожелательным образом, поэтому этот мятеж очень огорчил его. Однако несмотря на то, что общественное мнение может сложиться не в его пользу, он все же сурово расправился с восставшими. Благодаря его решительности и быстроте, он к вечеру подавил народные выступления, однако этим самым он сделал свое имя в Испании самым ненавидимым.
И даже несмотря на это, герцог Бергский продолжает верить, что испанская корона будет его. Причем он настолько уверовал себя в этом, что, опережая события, занимает апартаменты принца Астурийского в королевском дворце. Он пытается создать благоприятное впечатление о себе у испанцев и сгладить те впечатления, которые он оставил в душе каждого жителя Испании своими действиями 2 мая. Однако испанцы не были столь наивными, чтобы забыть кровавую резню в Мадриде в начале мая. Как замечает Делдерфилд: «Действительно ли сын трактирщика потерял испанскую корону именно в этот день или же Наполеон уже решил передать ее своему брату Жозефу, королю Неаполитанскому? На этот вопрос никто не может ответить и сегодня. Единственно, в чем можно быть уверенным, - так это в том, что Мюрат, этот тщеславный, важничающий павлин, каким, собственно, он и был, стал бы гораздо более эффективным королем Испании, чем вялый, ожиревший Жозеф. Армия мыслила так же и весьма сожалела, что Наполеон сажает на престол своего брата. В яростных битвах, которые еще предстоят Мюрату, этот… мастер организации кавалерийских атак стоил бы в Испании столько же, сколько тысяча Жозефов Бонапартов» 49 .

Испанская корона не оказалась на голове герцога Бергского, однако император утолил его тщеславие, даровав ему корону Неаполя.
Больше всех радовалась этому Каролина, супруга Мюрата. Более года ей приходилось ждать своей очереди, завидуя всем своим братьям и сестрам, которые стали королевами и королями, в то время как она сама оставалась всего лишь герцогиней. Каролина твердо решила, что она покажет себя такой королевой, которую неаполитанцы никогда не забудут.
Правда, заполучив неаполитанскую корону, Мюрат, что удивительно, не проявляет желания поскорее оказаться в своих новых владениях. Как пишут Шаванон и Сен-Ив, «он, без сомнения, желал бы управлять Неаполем точно так же, как герцогством Берг, то есть оставаясь в Париже» 50 .
Герцог Бергский вместо того, чтобы отправиться в Неаполь, едет на воды в Бареже, потом на Контре, оттуда едет в замок де Буй, где гостит у маршала Ланна; в начале августа он приезжает в Париж, где ожидает инструкций от Наполеона, не очень-то их добиваясь.
Все эти задержки раздражают Наполеона и он просит новоиспеченного неаполитанского короля побыстрее отправиться в свое королевство. Но Мюрат вновь медлит, что вызывает очередную порцию недовольства императора. В одном из писем он говорит своему зятю: «Я бы с удовольствием узнал, что вы отправляетесь в самое скорое время». И чтобы все-таки ускорить передвижение Мюрата в Неаполь, Наполеон распоряжается прекратить выплачивать Иоахиму маршальское жалованье.
Только после этого Мюрат, наконец-то, отправляется к своим новым подданным. 6 сентября 1808 года он вступает в Неаполь.
Правда, все надежды маршала на самостоятельное управление своими территориями наталкиваются на непреклонные указания Наполеона. Ни одно сколько-нибудь существенное дело не может быть сделано неаполитанским королем без согласования с Бонапартом. Император запретил даже использовать в неаполитанской армии чины бригадного и дивизионных генералов, чтобы не умалить тем самым достоинство французских высших офицеров; Мюрату запрещено отправлять послов в европейские дворы, поскольку Неаполитанское королевство – территория французской империи, а не самостоятельное государство. Наполеон, дабы не допускать конкуренции французским промышленникам, сдерживает развитие на юге Италии производство сукна. Когда же Бонапарт вводит двойной таможенный тариф на импорт неаполитанского шелка, а Мюрат в ответ полностью прекращает вывоз шелковой грены, Наполеон
Когда Мюрат, в ответ на введенный Наполеоном двойной тариф на импорт неаполитанского шелка, прекращает вывоз из королевства шелковой грены, император в гневе говорит: «Пошлите за послом неаполитанского короля и скажите ему, что королю надобно тотчас отозвать свой декрет. Что король ошибается, если считает, что может править в Неаполе иначе, нежели чем по моей воле, или для общего блага империи. Определенно дайте ему понять, что коль скоро он не изменит свои действия, я отниму у него королевство и поставлю там вице-короля как в Италии».
Мюрат пытается завоевать симпатии клира, воздав почести святому Януарию, покровителю Неаполя. В ответ на это Наполеон пишет: «Я узнал, что вы пустились в обезьянье подражание поклонникам святого Януария. Слишком увлекаться подобными вещами вредно и не внушает уважения никому…» 51 .
После своего успеха у Капри, Мюрат объявил амнистию всем политическим ссыльным и снял секвестр с их имущества. Тут же следует грозный окрик из Парижа: «Мне показали последние ваши декреты, напрочь лишенные смысла. Вы только реагируете, а не берете дело в свои руки. Зачем приглашать обратно высланных, если они с оружием в руках плетут заговор против меня? Объявляю вам, что надобно принять меры к тому, чтобы отозвать этот декрет, ибо я не могу стерпеть, чтобы те, кто строит козни против моих войск, обрели убежище и защиту в ваших владениях...» 52 .
Когда Мюрат издает декрет (от 14 июня 1811 года), согласно которому все иностранцы, занимающие государственные должности в его королевстве, должны принять неаполитанское гражданство, Наполеон издает свой декрет, в котором говорится, что «королевство Обеих Сицилий является составной частью нашей империи!» И далее: «учитывая, что государь, управляющий этим королевством – француз и высший сановник Империи, а также, что он возведен на престол и удерживает власть лишь благодаря усилиям наших народов, мы… постановляем: статья 1-я. Все французские граждане являются гражданами Обеих Сицилий; статья 2-я. Декрет от 14 июня, изданный королем этой страны, к ним неприменим» 53 .
Правда, нельзя сказать, что Мюрату не удавалось проводить самостоятельную политику в своем королевстве. Вопреки Байоннской конституции, которую даровал Неаполю Наполеон, Мюрат ни разу не собрал парламента. Этот шаг нашел поддержку у итальянских патриотов, находивших конституцию недостаточно либеральной.
Постепенно Мюрат посадил на министерские посты итальянцев, оставив только троих французов. Так что в основном королевством управляли итальянцы: Дзурло, Риччарди, Магелла, Пиньятелли Стронголи... Подобный шаг способствовал популярности Мюрата среди итальянцев, особенно среди патриотов.
Неаполитанский король много внимания уделяет строительству, причем он не останавливается только на городах, но многое делает и в деревнях. Он организовывает военный коллеж, политехническую, артиллерийскую, инженерную и морскую школы, организовывает управление дорог и мостов.
Большое внимание уделяется народному образованию. Согласно закону от 30 ноября 1811 года в каждом районе должны быть организованы бесплатные начальные школы; построена школа для глухонемых. Большая помощь оказывалась университетам; было увеличено жалованье профессорам. Создается педагогический институт, а в каждой провинции организовывается общество сельского хозяйства.
При Мюрате начато строительство обсерватории, увеличивается территория ботанического сада...
По заявлениям итальянских историков, правление Мюрата, в итоге, благотворно сказалось на развитии неаполитанских провинций.
Однако из-за постоянных стычек с Наполеоном, Мюрату не удается применить на практике все свои замыслы. Постоянные упреки и даже угрозы императора выводят неаполитанского короля из состояния равновесия, он часто впадает сначала в бешенство, а потом в прострацию. Доходит до того, что в знак несогласия с политикой и действиями своего августейшего шурина, Мюрат на некоторое время отказывается носить знаки ордена Почетного Легиона. Правда, Наполеону от этого - ни горячо, ни холодно.
По мнению Фредерика Масона, основная вина за франко-неаполитанский кризис всецело лежит на Мюрате. Тюлар возлагает вину за этот кризис на императора, говоря, что «Наполеон ведет себя как вздорный и мелочный тиран, раздражительный и полный предубеждения» 54 . Однако правильнее было бы сказать, что в этом политическом кризисе виноваты были оба – как Наполеон, так и Мюрат. Бонапарт считает, и в этом он отчасти прав, что Мюрат всего лишь наместник, посаженный на трон, а стало быть, обязан выполнять волю своего суверена; Неаполь – не самостоятельное королевство, а всего лишь одна из территориальных единиц огромной империи, главой которой император Наполеон и является. Мюрат же не может до конца осознать, что он только вассал, а не самодержец; он хочет быть независимым правителем, забывая при этом, что он не рожден на троне, а посажен на него исключительно благодаря вхождению в клан Бонапартов женитьбой на сестре Наполеона; вживаясь в роль короля, и он с удовольствием это делает, Мюрат постепенно играет на руку итальянским патриотам, позволяя вовлекать себя в интриги, в которых порой совершенно не разбирался, тем самым вызывая недовольство, упреки и раздражение Наполеона, старавшегося дать понять королю Иоахиму держаться подальше от слишком радикально настроенных патриотов, радеющих за независимость всего Апеннинского полуострова.

Когда Наполеон призывает неаполитанского короля принять участие в предстоящей войне с Россией, Мюрат в очередной раз впадает в депрессию. Ему так нравится быть королем и управлять своими подданными, что он не желает покидать Неаполь ни при каких обстоятельствах. В этом он находит поддержку своих министров. Однако для него военная слава, почести стоят не меньше, а, возможно, и больше, чем трон. Поэтому он соглашается на предложение Наполеона. Тем более, что ему так необходимо вновь завоевать расположение Наполеона, которое, как он чувствовал, сильно пошатнулось с момента его восшествия на неаполитанский престол.
26 апреля 1812 года, он объявляет французскому послу о своем решении: «Я еду в Париж, буду там через неделю и надеюсь встретиться там с императором. Я несу ему свое сердце и голову на блюде. Я полностью отдаю себя в его руки; я собираюсь объявить ему, что ежели он будет воевать, я не покину его; я желаю любой ценой возвратить себе его расположение, его доверие и вернуться в Неаполь не иначе, как полным сил и добившись всеобщего уважения, что зависит только от чувств ко мне Императора» 55 .
Оставив Каролину регентшей, Мюрат выехал в армию, и отбыл туда как и подобает монарху. За ним следовал гигантский багаж, в котором нашлось место даже духам. Имелся также полный штат камергеров, конюхов, пажей, лакеев и лучших парижских поваров. Для очередного похода Мюрат даже придумал себе новую форму: сапоги желтого цвета, панталоны алые с золотыми галунами, мундир небесно-голубой, украшенный золотым позументом, а его доломан малинового бархата был подбит соболем; украшенная золотым позументом треуголка была огромных размеров, даже с точки зрения моды тех дней, и увенчана белыми страусовыми перьями, которые крепились большой бриллиантовой брошью; позолоченная сабля и золотой ремень были обрамлены бриллиантами, пистолеты, торчавшие из усыпанной самоцветами кобуры, были отделаны золотом, рубинами, изумрудами и сапфирами и бриллиантами. В поход неаполитанский король взял 60 превосходных скакунов с попоной из тигровой шкуры, золотой уздечкой и золотыми стременами. Следуя воспоминаниям прочти всех современников, можно сказать, что Мюрат был в своем репертуаре.
Во время преследования армии Барклая де Толли, Мюрат командует авангардом, настойчиво и без отдыха двигаясь вслед за уходящими русскими войсками. К сожалению, подобная тактика приносила скорее ущерб, нежели успехи. В своем рапорте от 2 июля генерал Себастиани с горечью пишет: «Наши лошади падают от истощения, а люди не едят ничего, кроме конины; их измучила непогода». Однако Мюрат старается не замечать ни усталость своих кавалеристов, ни огромный падеж среди лошадей, ни нехватку продовольствия и особенно фуража. Он видел перед собой только ускользающих русских, с которыми страстно желал сразиться и в боях с которыми мечтал завоевать славу. Это его стремление было настолько велико, что он, маршал, неаполитанский король, участвует в каждой мало-мальской схватке.
Наконец под Островно произошел первый серьезный бой. По свидетельству участника боя Тириона де Меца, Мюрат, войдя в раж, кричал своим солдатам: «Бейте этих каналий!» - и его хлыст гулял по спинам казаков.
Под Смоленском, как свидетельствует Сегюр, между Наполеоном и Мюратом произошел довольно серьезный разговор, который вывел из равновесия неаполитанского короля. Мюрат, по словам Сегюра, убеждал Наполеона не идти дальше и остановиться. Император возражал, он ничего не хотел слышать и видел перед собой только Москву. Мюрат вышел от Наполеона в глубоком огорчении; движения его были резки, и видно было, что он с трудом сдерживает сильное волнение. Несколько раз он повторил: «Москва» 56 .
Несмотря на это, Мюрат продолжает с прежнем рвением, переходящим в неистовство, преследовать русских, что вызывает неодобрение многих. Маршал Даву именует неаполитанского короля не иначе как «безумный». По словам Коленкура, «воинственный пыл короля часто заставлял его даже помимо собственной воли подогревать главную страсть императора, т.е. страсть к войне. Он, однако, видел трудности русской кампании и в разговорах с некоторыми лицами заранее скорбел об их последствиях… Но наилучшие намерения короля рассеивались, как только он видел неприятеля или слышал пушечные выстрелы. Он не мог тогда совладать больше со своим пылом. Он мечтал обо всех тех успехах, которых способно было добиться его мужество» 57 .

В Бородинском сражении Мюрат, как всегда, оказывается в самых опасных местах: его видели и у Семеновских флешей, и у Курганной высоты, и на Семеновских высотах. И везде он руководит своей кавалерией. Во время штурма Семеновских флешей неаполитанскому королю несколько раз приходилось даже спасаться в каре французской пехоты.
Битва закончилась с наступлением темноты. «Никогда еще ни одно поле сражения не имело такого ужасного вида!» – писал в своих мемуарах Сегюр.
Мюрат не покидал поле сражения всю ночь. По свидетельству одного офицера гвардии, неаполитанский король следит за ампутацией ног у двух русских артиллеристов, которую производил личный хирург маршала. По окончании операции Мюрат поднес каждому из них по стакану вина. Вид Бородинского поля, покрытого горами трупов, произвел на Мюрата неигладимое впечатление. Почти все современники – участники сражения, видевшие маршала в эти минуты, вспоминали об его отрешенном, подавленном взгляде.
Мюрат провел ночь в одной из императорских палаток. Когда появился Ней, он дружески поздоровался с ней, а потом произнес: «Вчера был жаркий день, я никогда не видел сражения, подобного этому, с таким артиллерийским огнем; при Эйлау не меньше стреляли из пушек, но это были ядра. Вчера же двае армии были так близко друг к другу, что почти все время стреляли картечью». – «Мы не разбили яйца, - ответил Ней, - потери врага громадны, нравственно он должен был быть страшно потрясен; его надо преследовать, чтобы воспользоваться победой». На это Мюрат ответил: «Однако он отступил в хорошем порядке». – Я не могу поверить, - произнес Ней, - как это могло быть после такого удара?»
На следующий день Мюрат вновь возглавил авангард и двинулся вслед за русской армией, которая ночью оставила поле битвы и продолжала свой отход к Москве.
Недалеко от села Крымское, произошел ожесточенный бой с арьергардом русской армии под начальством Милорадовича. Мюрат гнал своих солдат в бой, хотя он был, в сущности, бесполезный для французов. По словам генерала Дедема, Мюрат ввязался в эту схватку только ради того, чтобы захватить «очень приятный шато, который весьма подходил для неаполитанского короля», и который хотел там заночевать 58 .
Не останавливаясь в русской столице, неаполитанский король последовал за Кутузовым и к концу сентября остановился недалеко от Тарутино, куда отошли русские войска.
С этого момента и до контрнаступления Кутузова, между французским авангардом и русскими было заключено «негласное перемирие», во время которого тщеславный Мюрат с удовольствием показывается на виду перед русскими аванпостами. Его приводило в восторг, что на него обращают внимание. Казаки доходили до того, что делая вид, что восхищаются им (вполне, возможно, казаки на самом деле восхищались этим великолепным кавалеристом), назвали его своим королем. Наивный Мюрат даже писал об этом Наполеону, что вызывало у императора не только удивление, но повергало его в недоумение. «Мюрат, король казаков? Что за глупость!» Марбо пишет относительно поведения неаполитанского короля в это время следующее: «Мюрат, гордый своим высоким ростом, своей смелостью, всегда носивший весьма странные, блестящие костюмы, привлек внимание противника. Ему нравилось вести с русскими переговоры, поэтому он обменивался подарками с казачьими командирами. Кутузов воспользовался этими встречами, чтобы поддерживать во французах ложные надежды на мир» 59 . Поэтому Мюрат был просто ошарашен, когда эти «дружелюбно настроенные» русские нанесли удар по его воскам у Винькова.
Когда Наполеон узнал об этом, он понял, что ждать мира от русского царя не имеет смысла. Император поднял армию и двинулся к Калуге. Однако у Малоярославца путь Великой армии был прегражден Кутузовым. После ожесточенного боя, Наполеон понял, что пробиться в южные губернии не удастся и начал отступление к Смоленску, где должны быть собраны большие склады.
Во время отступления Мюрат не только ничем себя не проявил, но его не было ни видно, ни слышно. До Березины он производил впечатление человека совершенно сникшего, но у Березины, когда армия оказалась у катастрофическом положении, неаполитанский король упал духом окончательно. По словам Сегюра, вместо того, чтобы предложить вариант спасения остатков армии, «Мюрат считал, что теперь время думать только о том, как спасти Наполеона... он объявил своему шурину, что считает переправу невозможной; он настаивал, чтобы тот спасался сам, пока еще есть время» 60 . Наполеон отверг это малодушное предложение.
В Сморгони Наполеон решил оставить остатки армии и возвратиться в Париж. Собрав маршалов, он объявил им о своем решении: «Я оставляю командование армией неаполитанскому королю. Надеюсь, что вы будете повиноваться ему, как мне, и что среди вас будет царить полнейшее согласие!» 61
Манфред в своем труде о Наполеоне пишет по поводу назначения Мюрата следующее: «В выборе главнокомандующего сказалось... монархическое перерождение Бонапарта. В 1799 году он оставил египетскую армию самому способному из своих генералов – Клеберу. В 1812 году он поручил ее не Даву, наиболее крупному полководцу, даже не Евгению Богарне, а старшему по монархической иерархии – Мюрату» 62 .
Многих удивило это назначение. Куанье в своих «Записках» пишет: «Всех ошарашило, что теперь ими будет командовать Неаполитанский король, конечно, непревзойденный рубака, готовый грудью встретить опасность в жаркой схватке, но при этом слывший палачом собственной кавалерии... Он был лучшим и прекраснейшим кавалеристом Европы, но совершенно не заботился об участи вверенных ему людей... Конечно, не достойно хулить своих командиров, но Император мог бы сделать лучший выбор» 63 . По словам Марбо, Мюрат «в этих обстоятельствах оказался не способен выполнить поставленную перед ним задачу» 64 .
Надежда на то, что неаполитанский король что-нибудь предпримет, исчезла в первый же день его начальства. По словам графа Сегюра, «среди этого страшного беспорядка нужен был колосс, чтобы стать центром всего, а этот колосс только что исчез. В громадной пустоте, оставленной им, Мюрат был едва заметен» 65 .
Добравшись до Гумбинена, Мюрат вызвал всех на военный совет, где вместо обсуждения дальнейших действий, Мюрат предпринял попытку измены. Когда все маршалы собрались, он начал говорить, что нельзя служить безумцу, что он очень жалеет о том, что не принял предложения англичан, «прояви я благоразумие, я бы и по сей день спокойно сидел на троне, как австрийский император и король Пруссии». Мюрат понимал, что после поражения Великой армии в России, его собственное положение станет более неустойчивым и таким образом хотел отмежеваться от политики императора. Правда, эта его попытка была пресечена резким упреком маршала Даву: «Король прусский и император австрийский, - короли милостью Божию, их создало время и привычки народов! А вы король только по милости Наполеона и созданы пролитой французской кровью! Вы можете оставаться королем, только благодаря Наполеону и оставаясь верным Франции! Вас ослепляет черная неблагодарность» 66 .
После таких слов неаполитанский король сник и растерялся. Он ничего не мог членораздельно ответить на резкий упрек «железного маршала».
Даже учитывая некоторые смягчающие обстоятельства, маршал Мюрат с позором доказал свою неспособность командовать разбитой армией. Для этой цели он оказался совершенно не подготовленным.
Вообще, после отъезда Наполеона, все помыслы Мюрата были направлены на то, чтобы поскорее оказаться в Неаполе и сделать все, чтобы неаполитанская корона осталась на его голове, если ситуация сложится против Наполеона.

Но это еще не все. Находясь на поле боя у Реджио, которое было завалено трупами французских солдат, павших от неаполитанских пуль, Мюрат, этот «Пантолоне», как однажды в минуту откровенности назвал Наполеон своего зятя, пишет императору: «Сир, скажите лишь слово и я пожертвую семьей, подданными; я погибну, но на Вашей службе. Навернувшиеся на глаза слезы мешают мне продолжать…».
Догадываясь о переговорах своего зятя с австрийцами, Наполеон, тем не менее, искренне поражен новостью о переходе неаполитанского короля на сторону коалиции: «Мюрат! Нет, это невозможно! Нет. Причина этого предательства – в его жене. Да, это Каролина! Она полностью подчинила его себе! Он так ее любит!» 76
Но уже в феврале в письме к Фуше Наполеон дает волю всем своим чувствам против семейства Мюрат: «Поведение неаполитанского короля позорно, - бушевал император, - а королевы – совершенно бесстыдно. Я надеюсь дожить до того, чтобы отомстить за себя и за Францию за это оскорбление и такую страшную неблагодарность» 77 .
Приступы раскаяния неаполитанского короля, однако, проходят быстро. Он хочет любой ценой удержаться на плаву, во главе Неаполитанского королевства, и Каролина призывает его быть твердым на этом пути предательства.
После падения Империи и отречения Наполеона в апреле 1814 года, Мюрат и Каролина остались единственными из клана Бонапартов, которым удалось остаться на своих местах. Несмотря на то, что они сохранили неаполитанскую корону, они не могли не видеть, что роль ренегатов имеет и отрицательную сторону. Им никто не верит, даже австрийцы, которых венценосная семейка записала в свои друзья. Бонапартисты же просто их ненавидели и презирали. Ко всему прочему, от Каролины отвернулась ее мать, которая не простила своей дочери такого мерзкого поступка. Когда неаполитанская королева преподнесла матери в качестве подарка восемь прекрасных скакунов, Летиция возвратила их со словами: «Я прихожу в ужас от предателей и предательств». Как пишет Рональд Делдерфилд, Каролина «была исключительно толстокожей женщиной и возобновила попытки к примирению со своей матерью, заявляя, что происшедшее не ее вина, что она не имела никакого отношения к дезертирству Мюрата и что «она была не способна командовать своим мужем». Мадам матушка редко смеялась, но, должно быть, она заулыбалась от подобных извинений, и, если верить корреспонденции Наполеона по этому вопросу, она ответила: «Только через твой труп смог бы твой муж порвать с твоим братом, твоим благодетелем и твоим господином» 78 .

Однако положение семейства Мюрат нельзя назвать прочным, скорее оно было более чем неопределенным. Папа Пий VII настаивает на возвращении неаполитанским Бурбонам их королевства; Людовик XVIII, воссевший на прародительский престол во Франции, также принялся оспаривать право Мюрата на неаполитанскую корону, отнятую у легитимной династии. Измена Мюрата Наполеону и его переход на сторону коалиции уже ничего не стоит. Принцип легитимизма – вот главный довод для феодальных монархов Европы. Неужели Мюрат действительно верил в то, что ему, человеку, не имеющему богатой родословной, пламенному революционеру времен революции, соратнику Наполеона, феодальные монархи позволят спокойно восседать на троне, отобранном у «законных» правителей? Если он на самом деле рассчитывал на это, то его наивность, доверчивость и совершеннейшая недальновидность не могут не удивлять.
На Венском конгрессе, собранном после падения Наполеона, Талейран, этот прожженный интриган и лицемер, забыв о том, что некогда вместе с Мюратом интриговал против императора, настаивает на возвращении неаполитанского престола «легитимному монарху». «Необходимо изгнать Мюрата, - заявляет он, - ибо пора вытравить неуважение к законному престолонаследию из всех уголков Европы, если мы не хотим, чтобы Революция продолжала тлеть» 79 . В том же духе высказывается представитель испанского двора граф де Лабрадор. Их поддерживает русский посланник Каподистрия. «Он (Мюрат), - заявляет он, – глава масонов и сторонник итальянской независимости; стоит лишь внимательно прочитать то, что выходит из его лавочки, и вы всегда найдете слова «единство», «независимость», «национальные силы», с помощью которых он пытается привлечь симпатии итальянцев для увеличения числа своих сторонников на полуострове» 80 .
Только австрийская сторона еще пытается защитить Мюрата, поскольку в данной ситуации он им более полезен и, что самое главное, более податлив и сговорчив.
Пытаясь задобрить Талейрана, Мюрат не только рассыпается в уверениях своих добрых и миролюбивых намерений, но и даже готов пойти на заключение оборонительного союза с Парижем против... Австрии. Вот такие метаморфозы происходят с Мюратом, готовым сделать все, даже предать своего нынешнего союзника, чтобы только усидеть в Неаполе. 21 мая 1814 года он даже пишет письмо французскому королю: «Прошу Ваше Величество принять мои поздравления. Провидение призвало Вас на трон Людовика Святого и Генриха IV. Рожденный французом, я храню в сердце чувства почтения и любви к благородной крови Генриха IV и Святого Людовика» 81 . И тут же расточает добрые уверения итальянским патриотам, ратующим за независимость Италии.

Когда же Наполеон, бежав с острова Эльба, высаживается во Франции в марте 1815 года, Мюрат забывает о своих нынешних союзниках и восторженно пишет императору: «С невыразимой радостью узнал я об отплытии Вашего Величества к берегам Империи». И добавляет: «Мне хотелось бы получить некоторые сведения о взаимных передвижениях наших войск в Италии и во Франции… Именно теперь, - заключает он, - я смогу Вам доказать, как я всегда был Вам предан, и оправдаться в глазах Европы и Ваших собственных, заслужив справедливое мнение обо мне» 82 .
Однако Наполеон не так легковерен, как могло показаться неаполитанскому королю. Он не спешит принять в свои распростертые объятия своего зятя. К тому же, он уже далек от мысли развязывать какую-либо войну и первым делом предлагает европейским державам заключить мир на условиях status quo. Однако европейские дворы никак не прореагировали на это предложение Наполеона и уже начала формироваться 7-я антифранцузская коалиция, а сам император объявлен «вне закона» как враг человечества.
Между тем, Мюрат, желая содействовать делу императора, действует и с политической, и с военной точки зрения совершенно необдуманно. Не дожидаясь реакции европейских монархов на мирные предложения Наполеона, неаполитанский король, совершенно потеряв рассудок, объявляет Австрии войну, причем тогда, когда император еще только приближается к Парижу - 18 марта. Во многом именно это подвигло европейские дворы не поверить в мирные заверения Наполеона и объявить Франции войну.
Это необдуманное решение вызвало резкий протест со стороны министра Галло и особенно Каролины. Она была так разгневана решением супруга, что прилюдно обвинила его в безумии. И в данном случае она была совершенно права. «Разве не достаточно для крестьянина из Керси, - кричала она, - занимать самый прекрасный из тронов Италии? Так нет, ему бы хотелось владеть всем полуостровом!» 83 Однако ни призывы Каролины, ни министра Галло никак не повлияли на Мюрата. Не отдавая себе отчета в том, что он делает, Мюрат неуклонно шел к своей гибели.
Начав боевые действия против Австрии, Мюрат, пытаясь на этот раз обелить себя перед австрийским императором, пишет ему письмо, в котором по большей части обвинял своего недавнего покровителя в том, что тот посмел вступить в коалицию, направленную против Наполеона, что называл Наполеона «уголовным преступником», «достойным публичного преследования». В заключении Мюрат заявлял, что вынужден начать наступление, чтобы опередить заговор европейских держав против него 84 .
Однако военные действия, к несчастью для неаполитанского короля, продлились недолго. 2-3 мая 1815 года в битве на реке Толентино Мюрат был наголову разбит, а его армия превратилась в беспорядочную толпу беглецов.
Побежденный и подавленный король возвратился в Неаполь 18 мая в сопровождении эскорта из четырех польских уланов. Каролина встретила его самыми жестокими упреками. На ее резкие выпады совершенно опустошенный Мюрат произнес: «Не удивляйтесь, что видите меня живым, я сделал все что мог, чтобы умереть».
Удивительно, но после всего того, что произошло за последнее время, Мюрат вновь пытается начать переговоры с Австрией. Однако ему, через герцога де Галло, было заявлено, что короля Иоахима более не существует.
Проведя ночь в своем дворце, Мюрат на следующий день, с наступлением темноты, бежал с деньгами и зашитыми за подкладку бриллиантами.
Вскоре к Каролине прибыл один из победителей ее мужа – Нейперг, и заявил бывшей королеве, что принято решение интернировать ее в Триест. Мадам Мюрат, теперь ее величают именно так, покинула Неаполь 25 мая. Докладывая в Вену, Нейперг писал, что в его руках королева, «которая для своей страны в большей степени король, нежели ее идиот-супруг» 85 .
Будучи уже на острове Святой Елены, Наполеон, размышляя о стремительных действиях Мюрата, отмечал: «Сначала он сокрушил нас, покинув нас, а затем слишком тепло поддержал наше дело!» 86

Лишенный трона, Мюрат отплывает во Францию, надеясь вновь предложить свои услуги Наполеону. Тщетно.
Две недели Мюрат жил затворником в Каннах, продолжая надеяться на благосклонность Наполеона.
В одном из писем мадам Рекамье, бывший неаполитанский король изливает всю свою горечь на императора: «Я все потерял ради Франции, Императора, а теперь он называет преступлением то, что я сделал, причем по его приказу. Он отказывает мне в разрешении сражаться и отомстить за себя… Я не свободен даже в выборе места собственной ссылки» 87 .
Правда, Мюрат позабыл, что в глазах Наполеона он – предатель и тот не желает полагаться на человека, который может вновь подвести его.
Когда он узнает о поражении Наполеона под Ватерлоо и его вторичном отречении, Мюрат понимает, что ему рассчитывать стоит только на самого себя. И тут же ему приходит сумасбродная мысль: повторить то, что сделал Наполеон в марте 1815 года. По этому поводу Рональд Делдерфилд пишет: «На Мюрата огромное впечатление произвела театральность, которой сопровождалась высадка бежавшего с Эльбы Наполеона, и этот великолепный жест, это его безбоязненное приближение к войскам, посланным арестовать его, эта его демонстрация ордена Почетного легиона на открытой груди. Именно этот жест был особенно привлекателен для Мюрата… Теперь же он решил, что настал момент применить тот же самый прием и взлететь на неаполитанский трон на гребне народного восхищения. Однако выбирать правильный момент для нападения он мог, только возглавляя кавалерийскую атаку.
К сожалению, он не только неправильно выбрал этот момент, но и неверно оценил два фактора: характер неаполитанцев и свою собственную популярность в их среде» 88 .

25 августа 1815 года небольшой отряд Мюрата высадился в Бастии, на Корсике, где находился в течение месяца. 28 сентября, информированный известием, что неаполитанцы готовы встать под его знамена, Мюрат покидает Корсику и выходит в море, даже не удосуживаясь проверить достоверность этой информации.
6 октября разразился шторм, который разметал суда Мюрата, и когда маршал высадился на берег Калабрии численность его отряда сократилась с 200 до 25 человек. Это, однако, не смутило Мюрата. Перед тем как сойти на берег, он надел синий мундир с эполетами, треугольную шляпу с черными шелковыми шнурами и кокардой, отделанной двадцатью двумя крупными бриллиантами 89 .
Вскоре отряд во главе с Мюратом двинулись к Пиццо. Было воскресенье, на площади города раскинулся рынок. Когда Мюрат со своими спутниками появился там, большинство жителей явно недоброжелательно встретили бывшего неаполитанского короля. Пока Мюрат пытался увлечь на свою сторону нескольких солдат, находящихся неподалеку, площадь опустела.
По настоятельной просьбе нескольких верных людей, Мюрат направился по дороге на Монтелеоне. Все поняли, что предприятие рухнуло и необходимо срочно спасаться. Однако вскоре их стала преследовать толпа во главе с неким Джорджо Пеллегрино. При нескольких залпах со стороны преследователей, большая часть отряда Мюрата бросилась в бегство, рядом с маршалом осталась только горстка самых преданных соратников.
Подошедший вскоре капитан Трентакапилли арестовал Мюрата и его спутников.
Наспех созданный военный суд моментально вынес обвиняемому смертный приговор, в полном соответствии с введенным в свое время самим королем Иоахимом Уголовным кодексом.

Мюрат был заточен в замок, некогда возведенный Фердинандом Арагонским для защиты побережья. Камера, в которую поместили поверженного короля, представляла собой свиной хлев. «Пол покрыт был клейким навозом и отвратительные гады ползали по стенам; свет и воздух пропускала единственная отдушина, на половину заваленная мусором» 90 .
Мюрат отказывал любому суду в праве выносить приговор ему, монарху. И это говорил бывший якобинец, непримиримый последователь революционных идей, человек, когда-то желавший изменить свою фамилию Мюрат на Марат; уверившись сейчас в священном праве королей, Мюрат заявил своим судьям: «Частным людям не дано судить короля, ибо над ним только Господь и народ. Если же меня считают лишь маршалом Империи, то только совет маршалов может судить меня, равно как генерала – совет генералов» 91 .
Он пишет несколько писем: одно королеве, другое королю Фердинанду, два следующих – послам Англии и Австрии, в которых просит у них, чтобы государства антинаполеоновской коалиции взяли его под свою защиту.
Для суда над бывшим неаполитанским королем была учреждена военная комиссия из семи человек. Ее председателем был назначен штабной адъютант Фазуло, некогда служивший у Мюрата. Однако король Иоахим отказался предстать перед этой судебной комиссией. Своему защитнику Мюрат сказал: «Приказываю вам, сеньор Стараче, не говорить ни слова в мою защиту! Перед палачами не защищаются!»

Приговор, вынесенный Мюрату гласил: «Статья 1. Генерал Мюрат должен предстать перед военной комиссией, члены которой будут назначены военным министерством. Статья 2. Осужденному будет предоставлено лишь полчаса, чтобы иметь возможность побеседовать со священнослужителем и исповедаться» 92 .
Фактически этот декрет соответствовал статьям 87-й и 91-й Уголовного кодекса, введенного по декрету самого Мюрата и каравшего смертной казнью всякого, кто покусится на смену образа правления.

Выслушав приговор с гордым, спокойным и презрительным видом, Мюрат назвал его бесчестным.
Пленнику предоставили всего четверть часа, чтобы он приготовился предстать перед Всевышним.

В последний день жизни Мюрат написал последнее письмо своей супруге Каролине. Его текст варьировался в широких пределах по прихоти копиистов, поскольку списки имели хождение после его смерти, несмотря на цензурный запрет. Видимо, самая надежная версия документа, по словам Тюлара, - та, которую приводит в 1826 году Франческетти: «Любезная моя Каролина, настал мой последний час, через несколько мгновений жизнь моя оборвется, а у тебя не станет супруга. Никогда не забывай: на моей жизни нет ни малейшего пятна несправедливости. Прощайте, дети мои, Ахилл, Летиция, Люсьен, Луиза. Предстаньте перед миром достойными меня. Я оставляю вас без королевства и без состояния, среди моих многочисленных недругов; так держитесь же все время вместе, покажите свое превосходство над постигшей вас судьбой, думайте о том, кто вы есть и кем вы были, и Господь благословит вас. Не проклинайте память обо мне. Я свидетельствую, что самым большим несчастьем последних минут моей жизни стало умереть вдали от моих детей» 93 .
Когда Мюрат закончил писать свое предсмертное письмо и передал его капитану Стратти, появился священник Масдеа, чтобы исповедать его. Мюрат принял духовника почтительно, однако сказал: «Нет, нет! Я не хочу исповедоваться, потому что не совершал греха».

13 октября 1815 года приговор был приведен в исполнение. Единственный, более или менее подробный рассказ о последних минутах неаполитанского короля, маршала Франции Иоахима Мюрата принадлежит канонику Масдеа, исповедовавшего осуждения. «Прибыв на место казни, - вспоминает Масдеа, - и обратившись к присутствующим, он (Мюрат) сказал: «Не думайте, что я принимаю смерть из чьих-либо иных рук, кроме Божьих; мне отвратителен только способ, каким это делается. Куда мне встать? Укажите, господин офицер». И, встав на несколько возвышенное место, он расстегнул одежды и, рванув их, обнажил грудь. «Стреляйте, - сказал он, - и не бойтесь, пусть свершится воля Господня!» Офицер приказал: «Повернитесь спиной». Тогда Мюрат приблизился к нему и с улыбкой, полной сострадания, воздев руки и глаза к нему, произнес: «Неужели вы думаете, что я стал бы противиться этим несчастным солдатам, обязанным совершить то, чего бы они не желали? Что я буду мешать кому бы то ни было покориться руке Всевышнего». Он возвращается на свое место. Обнажает грудь и снова говорит: «Стреляйте!» (По другой версии, Мюрат, встав перед строем солдат, крикнул: «Солдаты, исполните свой долг! Стреляйте в сердце! Пощадите мое лицо!») Таковы его последние слова. Священник возглашает: «Верую в Господа всемогущего!» - и приговор приведен в исполнение. Тело Иоахима Мюрата положили в обитый черный тафтой гроб и погребли в главной церкви, строительству которой он способствовал и которая была окончательно отстроена уже после его смерти на деньги короля. В церкви на следующий день отслужили торжественную мессу и был исполнен реквием. Так умер великий генерал Иоахим Мюрат» 94 .
Со временем, как авантюра, так и казнь Мюрата стали превращаться в легенды: плохо заколоченном гробе, который рассыпался, когда его опускали в могилу, о похищении тела короля, у которого потом отрезали голову…

Ничего удивительного в этом нет. До сих пор неизвестно с достаточной точностью, где обрели последнее упокоение останки маршала Франции, герцога Клеве и Берга, неаполитанского короля. По словам Тюлара, останки Иоахима Мюрата, «были расчленены и смешаны с останками тысячи человек в подземельях церкви Святого Георгия Мученика в Пиццо, чтобы невозможно было их опознать» 95 .

А что же Каролина – супруга Мюрата и бывшая неаполитанская королева? Как это часто бывало, она очень скоро утешилась. В 1817 году она сочеталась тайным браком с одним из своих многочисленных любовников - генералом Франческо Макдональдом (не стоит путать его с маршалом Макдональдом). Ей было запрещено появляться в Италии и во Франции. Французские и неаполитанские Бурбоны конфисковали все ее имущество, оставив бывшую неаполитанскую королевы без какого-либо постоянного дохода. После того, как в 1830 году июльская революция во Франции окончательно свергла династию Бурбонов с престола Франции, Каролина воспользовалась этим обстоятельством, чтобы найти поддержку у короля-буржуа Луи Филиппа, проявлявшего большое снисхождение к бонапартистам. К удивлению многих, она получила от короля государственную пенсию и смогла вновь с головой окунуться в светскую жизнь.
После смерти в 1838 году своего второго мужа, Франческо Макдональда, Каролина на какое-то время сошлась с неким Клавелем. Однако это связь продолжалась недолго. Уже на следующий год здоровье бывшей неаполитанской королевы серьезно пошатнулось и 18 марта 1839 года она умерла во Флоренции в возрасте пятидесяти семи лет. Несмотря на примирение с Жеромом, бонапартисты по-прежнему «продолжали взирать на нее как на предательницу, вина которой была намного больше, чем вина человека, который погиб в Пиццо с ее портретом на шее» 96 .

В отличие от Каролины, быстро забывшей о своем храбром муже, Франция не забыла Иоахима Мюрата. «Неумный, ненадежный и тщеславный, как павлин, он все-таки был самым отважным и выдающимся кавалеристом, которого только могла дать эта воинственная нация. Когда мы думаем о нем в наше время, перед нами в первую очередь встает образ отнюдь не спесивого, разряженного эгоиста, чванящегося в Неаполе перед придворными лизоблюдами, а облик военачальника, мчавшегося через снега с 80 эскадронами за спиной и размахивающего не саблей, а золотым жезлом» 97 .

Приложения

1. ЭТАПЫ ПРОХОЖДЕНИЯ СЛУЖБЫ

1787 – рядовой Арденнского конно-егерского полка.
1792 – бригадир.
1792 – вахмистр.
1792 – младший лейтенант.
1792 – лейтенант.
1793 – капитан.
1793 – эскадронный командир.
1796 – командующий бригадой.
1796 – бригадный генерал.
1798 – командир кавалерийской бригады Восточной армии.
1799 – дивизионный генерал.
1800 – командующий кавалерией Резервной армии.
1801 – командующий обсервационным корпусом.
1804 – губернатор Парижа.
1804 – маршал Франции.
1805 – Великий адмирал и принц Империи.
1805 – шеф 12-й когорты Почетного Легиона.
1805 – командующий резервной кавалерией Великой армии.
1806 – Великий герцог Клеве и Берга.
1808 – командующий армией в Испании (в качестве наместника Наполеона).
1808 – неаполитанский король.
1812 – командующий резервной кавалерией Великой армии.
1813 – после Лейпцига покинул армию и уехал в Неаполь.
1814 – заключил договор с Австрией о совместных действиях против Франции.
1815 – после бегства Наполеона с Эльбы изменил австрийцам и начал военные действия против них.
1815 – после поражения бежал из Неаполя.
1815 – взят в плен после неудачной попытки вернуть утраченный неаполитанский трон и расстрелян.

2. НАГРАДЫ

1800 – почетная сабля за Маренго.
1804 – высший офицер Почетного Легиона.
1805 – знак Большого орла ордена Почетного Легиона.
1805 – кавалер ордена Черного орла (Пруссия).
1806 – высший сановник ордена Железной короны (Италия).
1807 – кавалер ордена Рутовой короны (Саксония).
1807 – кавалер ордена Андрея Первозванного (Россия).
1808 – Большой крст ордена свю Иосифа (Вюрцбург).

3. СЕМЕЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ

Жена – Каролина (Мария-Аннунциата) Бонапарт (1782-1839).
Дети – Ахилл (1801-1847)
Летиция (1802-1859)
Люсьен (1803-1878)
Луиза (1805-1889).

ПРИМЕЧАНИЯ

1 О"Мира Б. Голос с острова Святой Елены. М., 2004. С. 380-381.
2 Зотов Р.М. Наполеон на острове Святой Елены / Р.М. Зотов. Собр. соч. М., 1996. Т. 5. С. 205.
3 Там же.
4 Правила, мысли и мнения Наполеона о военном искусстве, военной истории и военном деле. Из сочинений и переписки его, собраны Ф. Каузлером. СПб., 1844. Ч. 2. С. 49-51.
5 Делдерфилд Р. Ф. Маршалы Наполеона. М., 2001. С. 37-38.
6 Тюлар Ж. Мюрат или пробуждение нации. М., 1993. С. 19-20.
7 Там же. С. 20.
8 Там же. С. 21.
9 Сухомлинов В. Мюрат Иоахим-Мюрат – король Обеих Сицилий. СПб., 1896. С. 2.
10 Там же. С. 3.
11 Тюлар Ж. Указ. Соч. С. 28.
12 Chavanon J. et Saint-Yves G. Joachim Murat. P., 1905. P.9.
13 Делдерфилд Р.Ф. Маршалы Наполеона. М., 2001. С. 62-63.
14 Тюлар Ж. Указ. Соч. С. 34-35.
15 Там же. С. 36.
16 Сьюард Д. Семья Наполеона. Смоленск. 1995. С. 70.
17 Кирхейзен Г. Женщины вокруг Наполеона. М., 1912. С. 113.
18 Наполеон. Избранные произведения. М., 1956. С. 85.
19 Тюлар Ж. Указ. Соч. С. 38.
20 Там же. С. 48.
21 Chavanon J. et Saint-Yves G. Op. cit. P. 33.
22 Тюлар Ж. Указ. Соч. С. 56.
23 Там же.
24 Lukas-Dubreton J. Murat. P., 1944. P. 33.
25 Miot J. Mémoires pour servis à l"histoire des exspéditions en Égypte et en Syrie. P., 1858. P. 258.
26 Тюлар Ж. Указ. Соч. 63.
27 Prince Murat et Le Brethon. Lettres et documents pour servir à l’histoire de Joachim Murat. T. 1. P. 25-26.
28 Ibid. P. 26-27.
29 Сьюард Д. Указ. Соч. С. 96.
30 Абрантес Л. д". Записки герцогини Абрантес, или исторические воспоминания о Наполеоне, революции, директории, консульстве, империи и восстановлении Бурбонов. М., 1835. Т. 3. С. 131.
31 Prince Murat et Le Brethon. Lettres et documents... T. 1. P. 35-36.
32 Lumbroso A. Muratiana. 1899. P. 100.
33 Тюлар Ж. Указ. Соч. С. 128.
34 Там же. С. 135.
35 Там же. С. 145.
36 Там же. С. 158.
37 Тюлар Ж. Указ. Соч. С. 159.
38 Damamme J.-C. Lannes maréchal d’Empire. P., 1987. P. 224.
39 Lumbroso A. Op. cit. P. 150.
40 Потоцкая А. Мемуары графини Потоцкой (1794-1820). Пг., 1915. С. 67-68.
41 Абрантес Л. д". Указ. Соч. Т. 9. С. 308-309.
42 Тюлар Ж. Указ. Соч. С. 163-164.
43 Чандлер Д. Военные кампании Наполеона. М., 1999. С. 338.
44 Там же.
45 Тюлар Ж. Указ. Соч. С. 170.
46 Savary. Mémoire sur l’Empire. P., 1828. T. 3. P. 83.
47 Слоон В. Новое жизнеописание Наполеона. М., 1995. Т. 2. С. 267.
48 Тюлар Ж. Указ. Соч. С. 188.
49 Делдерфилд Р.Ф. Указ. Соч. С. 213-214.
50 Chavanon J. et Saint-Yves G. Op. cit. P. 184.
51 Тюлар Ж. Указ. Соч. С. 244.
52 Там же. С. 245.
53 Там же. С. 267-268.
54 Там же. С. 265.
55 Там же. С. 272.
56 Сегюр Ф. Поход в Москву. Мемуары адъютанта. М., 2002. С. 61.
57 Коленкур А. Мемуары. Поход Наполеона на Россию. Смоленск. 1991. С. 346.
58 Dedem de Gelder. Mémoires du général Dedem de Gelder. P., 1900. P. 243.
59 Марбо М. Мемуары генерала барона Марбо. М., 2005. Т. 3. С. 570.
60 Сегюр Ф. Указ. Соч. С. 253.
61 Там же. С. 269.
62 Манфред А. З. Наполеон Бонапарт. М., 1998. С. 532.
63 Тюлар Ж. Указ. Соч. С. 285.
64 Марбо М. Указ. Соч. Т. 3. С. 611.
65 Сегюр Ф. Указ. Соч. С. 271.
66 Там же. С. 282-283.
67 Сьюард Д. Семья Наполеона. Смоленск. 1995. С. 269.
68 Шиканов В.Н. Созвездие Наполеона: маршалы Первой империи. М., 1999.
69 Сьюард Д. Указ. Соч. С. 281-282.
70 Garnier J.-P. Murat roi de Naples. P., 1959. P. 231.
71 Тюлар Ж. Указ. Соч. С. 306.
72 Chavanon J. et Saint-Yves G. Op. cit. P. 273.
73 Тюлар Ж. Указ. Соч. С. 312-313.
74 Там же. С. 313-314.
75 Делдерфилд Р.Ф. Маршалы Наполеона... С. 341, 342.
76 Бретон Г. Женщины и короли. М., 1996. Т. 8. С. 74.
77 Чандлер Д. Указ. Соч. С. 577.
78 Делдерфилд Р. Ф. Братья и сестры Наполеона. М., 2001. С. 326.
79 Тюлар Ж. Указ. Соч. С. 320.
80 Garnier J.-P. Op. cit. P. 264.
81 Тюлар Ж. УКаз. Соч. С. 322.
82 Там же. С. 324.
83 Там же.
84 Там же.
85 Сьюард Д. Указ. Соч. С. 338.
86 Делдерфилд Р. Ф. Братья и сестры Наполеона... С. 360.
87 Тюлар Ж. Указ. Соч. С. 331.
88 Делдерфилд Р.Ф. Маршалы Наполеона. С. 415-416.
89 Сухомлинов В. Указ. Соч. С. 33.
90 Там же. С. 40.
91 Тюлар Ж. Указ. Соч. С. 341.
92 Там же.
93 Там же. С. 342.
94 Там же. С. 342-343.
95 Там же. С. 344.
96 Делдерфилд Р.Ф. Братья и сестры Наполеона... С. 377.
97 Делдерфилд Р.Ф. Маршалы Наполеона. С. 416-417.

Французский военачальник, маршал Франции, король неаполитанский Иоахим Мюрат (Joachim Murat) родился 25 марта 1767 года в селении Лабастид-Фортюньер (ныне Лабастид-Мюра, департамент Ло) на юге Франции в семье трактирщика.

По настоянию родителей он изучал богословие в Тулузе, но бросил учебу и в 1787 году поступил рядовым в конно-егерский полк.

В 1792 году Иоахим Мюрат был произведен в офицеры. При подавлении роялистского мятежа в Париже 4 октября 1795 года, он отличился и был замечен Наполеоном Бонапартом, который взял офицера к себе в адъютанты.

За отличие в Итальянском походе Бонапарта (1796-1797) Мюрат был произведен в бригадные генералы, а за участие в Египетской экспедиции (1798-1801) - в дивизионные генералы.

В перевороте Восемнадцатого брюмера 9-10 ноября 1799 года, приведшего Наполеона Бонапарта к власти во Франции, Мюрат лично командовал гренадерами, разогнавшими Совет пятисот - палату народных представителей французского парламента.

В Итальянской кампании 1800 года Мюрат отличился в битве с австрийскими войсками при Маренго (ныне селение в Италии), затем он командовал войсками, действовавшими против неаполитанских войск в Центральной Италии.

В начале 1804 года Мюрат был назначен губернатором Парижа (Франция). Во время коронации императора Наполеона Бонапарта 18 июня 1804 года, Мюрат нес корону императрицы Жозефины. После коронации Наполеона I Мюрату был пожалованы титулы великого адмирала и принца империи.

6 октября 1812 года он потерпел поражение под Тарутином и едва избежал плена. Наполеон поручил ему командование остатками армии в декабре 1812 года, но в январе 1813 года, Мюрат самовольно сдал командование генералу Эжену Богарне и уехал в Неаполь.

Осенью 1813 года Мюрат вернулся в армию, участвовал в Дрезденском и Лейпцигском сражениях (ныне города Германии).

В условиях крушения наполеоновской империи Мюрат, решившись на измену, заключил с Австрией тайный договор, по которому обязался выставить против Франции 30-тысячный корпус. В январе 1814 года Мюрат заявил о разрыве Неаполя с Наполеоном и двинул свою армию против французов. В результате командующему французскими войсками в Северной Италии Эжену Богарне пришлось вести борьбу на два фронта - против Мюрата на юге и против австрийцев на востоке. Нерешительность и медлительность Мюрата позволили Богарне нанести ряд поражений австрийским войскам.

Венский конгресс (1814-1815) отверг притязания Мюрата на неаполитанский престол, и в период "Ста дней" - вторичного правления императора Наполеона I во Франции (20 марта - 22 июня 1815) после его бегства с острова Эльба - Мюрат поддержал Наполеона, призвав неаполитанцев к борьбе за независимость всей Италии. В сражениях при Ферраре и Толентино (ныне территория Италии) войска Мюрата были разбиты австрийцами, и сам он бежал на остров Корсику (Франция).

Наполеон приказал ему находиться на юге Франции. После битве при Ватерлоо (18 июня 1815), спасаясь от преследований роялистов, Мюрат, снарядив небольшую флотилию, с 250 вооруженными людьми отправился к берегам Южной Италии, надеясь поднять там восстание против династии Неаполитанских Бурбонов. Шторм разметал суда, и Иоахим Мюрат в сентябре 1815 года с 26-ю приверженцами высадился в Калабрии в Италии.

В первой же деревне он был выдан жандармам и расстрелян 13 октября 1815 года в небольшом городке Пиццо через 15 минут после вынесения смертного приговора военно-полевым судом.

Иоахим Мюрат был женат с 1800 года на младшей сестре Наполеона Бонапарта - Каролине (1782-1839). В семье родились четверо детей - сыновья Наполеон-Ахилл (1801-1847) и Наполеон-Люсьен (1803-1878), дочери Мария-Летиция-Жозефина (1802-1859) и Луиза-Жюли (1805-1889).

Наполеон-Ахилл Мюрат с 1821 года жил в США, написал несколько работ по конституционному праву США. Во время Бельгийской революции 1830 года он приехал в Европу, служил в бельгийской армии, позднее вернулся в Америку и умер во Флориде.

Наполеон-Люсьен Мюрат, принц Понте-Корво, с 1825 года жил в Америке, во Францию вернулся после Февральской революции 1848 года и был избран депутатом Национального (Учредительного) собрания. В 1849-1850 годах он был послом Франции в Турине. В 1853 году Наполеон III назначил его сенатором и даровал титул князя и императорского высочества.

С годами личность Мюрата приобрела для патриотов итальянцев значение символа в борьбе за единство и независимость родины. В 1860 году памятник Иоахиму-Наполеону Мюрату , королю Обеих Сицилий был установлен в Болонье (Италия) на могиле его дочери Летиции.

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников